Измена. Найти свое счастье
Шрифт:
Пишу, еле успевая за мыслью, и откидываюсь на стуле, когда объявляют перерыв. В аудитории тишина, слышен только шелест страниц.
Практикум по методам психологии в области развития и образования, ко всему прочему, важная дисциплина, но вот читали бы нам материал динамичнее. Да и на практикуме хочется практики, а мы голов не поднимаем от конспектов.
Пока разминаю пальцы, перебираю в памяти фамилии педагогов. О Герасименко вроде бы слышала, что она в возрасте и любит придраться. Спрашиваю у впередисидящих девчонок, и
А так хотелось выспаться!
«Сон для слабаков», — утешаю себя спустя несколько часов, шлёпая по глубоким лужам.
Обувь всё равно промокла, а обходить асфальтовые озёра уже нет сил. Заказов сегодня снова много, и я планирую успеть отвезти хотя бы еще три доставки, чтобы заработать побольше.
К тому же, за пару остановок в автобусе, набрасываю примерный план работы. На обратном пути даже начинаю вступление, создав в заметках новый документ.
Мама выглядит довольной и свежей ровно настолько, насколько я выгляжу несобранной и сонной. Поспать ожидаемо не удалось. Полчаса, которые я провела, положив голову на руки, за столом, не в счёт. После такого «отдыха» болят затёкшие шея и спина, зато реферат на двадцать четыре страницы, оформленный по всем правилам, гордо красуется на углу стола.
Не убираю папку с ним в сумку, собираясь прочитать по дороге в институт. Я писала, конечно, но с ватной головой мало что запоминала. Надеюсь, получится вызубрить и не завалить «дополнительное занятие».
— Молодец! — хвалит мама, пробегаясь по ровным строчкам.
Я не просто старалась, я молилась на буквы, чтобы загладить промах с четвёркой. Меня не ругали, но тонко поджатые губы были очень красноречивы, как и брошенная фраза: «Посмотрим, стоит ли ехать на одеждой, если ты не успеваешь в учёбе».
Это не означает, что меня оставят без обновки. Это значит, что мама может купить на свой вкус. Она и так, конечно, будет настаивать на своих вариантах, но у меня хотя бы будет выбор.
«Мнимый», — ехидно подсказывает внутренний голос, который я затыкаю, прихлёбывая горячий чай.
Горло немного першит, поэтому, покончив с завтраком, я выбираю старый шерстяной свитер. Он мне велик и жутко колется, но в нём тепло, а это для меня главное.
Наматываю шарф, кутаюсь в куртку, снятую с батареи и сохранившую тепло. Сворачиваю реферат трубочкой и покидаю квартиру, улыбаясь новому дню.
Дождя нет — уже прекрасно! Вижу в этом хороший знак и, здороваясь со знакомыми соседями, спешу со всеми к остановке. Автобус подъезжает вовремя, мне везёт даже занять свободное место, чтобы углубиться в чтение!
Читаю примерно с середины: начало еще отложилось в памяти, а вот вторую половину я писала на автомате.
Но тема понятная, примеры, которые я нашла в интернете, отлично иллюстрируют поднятые вопросы. Сложностей возникнуть не должно.
Однако, они возникают совершенно неожиданно.
Отсидев
Занятая повторением материала, не замечаю, как за спиной раздается характерный щелчок. Вздрагиваю от металлического скрежета, и только тогда поднимаю голову и осматриваюсь.
Аудитория. Пустая.
Свет горит только над кафедрой, за которой никого нет.
Помимо меня в лекционной находится ещё один человек. И это не Герасименко!
— Я, — чувствуя неловкость и напряжение торопливо увеличиваю расстояние между собой и мужчиной, со странным водянистым взглядом, — к Валентине Григорьевне на отработку.
— Валентину. Герасименко Валентин Григорьевич, — представляется… эээ… тип… — Меня предупредили про вашу отработку. Приступим?
Я очень сильно торможу, очень… Не сразу отдаю папку с работой, переваривая ошибку. Ну как можно было прослушать, что Герасименко — он?!
А ведь сейчас, прокручивая ответы сокурсниц, я вспоминаю: они действительно говорили о нём. Но я слышала ровно то, что хотела слышать.
— Назовите факторы народного воспитания, которые вы выделили в ходе своего исследования.
Валентин Григорьевич ждёт моего ответа, а я молчу, будто язык проглотила. Знаю, что надо открыть рот и назвать игру, природу, слово, труд, общение, ситуативные выборы, традиции… Но из меня не вылетает ни звука, потому что тяжёлый взгляд буквально парализует.
По позвоночнику стекает капля пота от безотчётного страха. Это бред, что Герасименко становится на шаг ближе?
Я отодвигаюсь до тех пор, пока не врезаюсь ногами в стол. Смотрю на носы ботинок и, кашлянув, озвучиваю факторы.
За моим ответом следует новый вопрос. И ещё. И ещё. Пересказываю весь реферат, подгоняя время. Мне… неуютно.
Неуютно от того, что не разрешили присесть, заставив отвечать стоя.
Неуютно от закрытой двери и тишины.
Неуютно от странной и тяжёлой ауры человека, сыпящего вопросами и хмурящего брови.
Неуютно от неприятного запаха пота, когда он подходит ближе, показывая мне предложения, выветрившиеся из памяти.
Наконец-то последняя страничка и последний вопрос. Реферат небрежно бросается на преподавательский стол, а Герасименко, помолчав, тянет:
— Плохо, Елизавета! Вы совершенно не готовы…
Глава 09
POV Захар Одинцов.
Ненавижу, когда планы идут по одному месту, но ничего не могу с этим сделать.
Мои попытка сорваться в университет, чтобы пересечься с девушкой, пресекается звонком матери. Несусь к ней, попутно вызванивая семейного врача.
В дом родителей приезжаю практически одновременно с отцом и бригадой частной скорой помощи.