Измена. Проиграть любовь
Шрифт:
– Могу налить кофе.
Надо купить электрический чайник! Хотя, по большому счёту, лучше бы уже переехать. Подальше от героев.
– Нет, спасибо, у себя попью. Закрой за мной.
Вадим обувается мгновенно и, не прощаясь, выходит в подъезд. Ключи не падают у него из рук, он не спотыкается, а, значит, всё в порядке, но что-то всё же свербит у меня под лопаткой.
– Вадим? – он оборачивается, наполовину стоя уже в собственной прихожей. – Это была невероятная поездка, спасибо! И за беспокойство в том числе!
–
Четверг проходит спокойно, если не считать извинений Самсонова и огромной корзины цветов от него же. Детский сад! У меня тоже нервы, но я же не бросаюсь на Меркулову с кулаками! Звонит Агата с приглашением на день рождения Амиры, а я боюсь соглашаться, подозревая, что какая-нибудь гадость обязательно собьёт нам все планы.
Мы с Сашкой выходим гулять и под подозрительными взглядами рентген-пенсионерок я оставляю цветы на свободной скамейке. Может хоть кому-то поднимут настроение! Потому что у меня от одного взгляда на них разом ноют все зубы, но даже если никто не заберёт девчонки растащат для игр. Они, кстати, очень интересуются букетом и самая смелая, лет девяти, первой хватает алую розу после моего: «Можно».
Детский дневной сон, игры и вечером пара серий «Лунтика» для разнообразия. И мне бы радоваться спокойным часам, но что-то беспокоит в районе солнечного сплетения, предрекая затишье перед бурей. Очередной.
– Привет! Соскучилась?
Сашка только лёг и мне слышно как он тихо играет в своей кровати. На кухонном столе ноутбук, рядом – тетрадь с недорешёнными интегралами. Ненавижу высшую математику.
– С твоей-то настойчивостью? Я бы и рада, Хоффман, но просто не успеваю.
– Как Глебов?
– М-м… Что? – голос Хоффмана в трубке как фон, а я пытаюсь вспомнить, что он мне объяснял про метод подстановки. Поднимаю взгляд в экран, планируя по аналогии решить какой-нибудь пример из интернета.
– Кир, признайся, самой тебе с этим не справиться, – и его покровительственный тон возвращает меня к разговору.
– Значит, буду пересдавать Глебову зачёт, а потом и экзамен. Пока ему не надоест и он не впишет в зачётку тройку, руководствуясь одной только жалостью!
– У меня есть мысль поинтереснее, – признаётся он, – откроешь?
Опять?! Я понимаю мотивы Агаты и даже поддерживаю обеими руками, но Хоффман-то с чего сюда таскается как к себе домой? Хотя глупо спрашивать после его-то откровенных признаний.
– Ты решил взять меня измором? – спрашиваю у него, открыв дверь.
– Всего лишь стремлюсь сделать доброе дело, вдруг зачтётся.
Джинсы, рубашка с закатанными рукавами, массивные смарт-часы на запястье и ключи от машины в руке. Вообще, его счастье, что никаких цветов, конфет или ещё какой ерунды! С такими «дарами» я его вряд ли пустила бы, а так остаётся мизерный шанс на удачу.
– Снова ехал мимо? – я опираюсь
– Тебе соврать или как? – хмыкает Хоффман.
– А это уже вопрос твоей совести.
– Кир, может пустишь и мы обсудим все сложности наших взаимоотношений без посвящения в них соседей? – он обводит рукой лестничную клетку.
– У нас нет взаимоотношений, Хоффман, – не лишним станет выбить это на его лбу, пока он ещё по ту сторону порога. – И если ты считаешь по-другому можешь смело возвращаться туда, откуда приехал.
– Хорошо, – он не глядя смахивает высветившийся на часах вызов, – считай, что на один вечер позвала репетитора.
– Репетитора? – чёрта с два я поверю, что Хоффман здесь исключительно ради решения интегралов.
– Обещаю держать руки при себе!
– Можешь попробовать обратное, если хочешь снова выйти отсюда в крови.
– Безжалостная Кира! – прищуриваются он, но, за мгновение до того, как я собираюсь его пустить, открывается соседняя дверь.
Куда Вадим собрался на ночь глядя?
– Привет.
– Привет, – чувство, словно меня застукали за изменой. Притом, что сам Вадим явно не мусор выбрасывать собрался. Вряд ли на помойке ввели дресс-код.
– Добрый вечер, – хмыкает Хоффман.
Молчал бы уже! Я сторонюсь и он проходит в квартиру, а закрытая дверь отсекает меня от взгляда Вадима.
Глава 28
– Сосед?
– Ты же видел, – глупый вопрос – глупый ответ. – Проходи на кухню.
– И как успехи? – Хоффман опёрся о раковину и весело кивает на мои записи.
– Ты приехал помогать или задавать глупые вопросы? – раздражение накрыло внезапно, как по щелчку. – Можешь начинать.
Неопределённый взмах рукой в сторону ноутбука даёт понять, что что-то не так. Но что? Задуматься надолго мне не позволяет Хоффман, с зловещей ухмылкой выдвинувший из-под стола табурет. И он начал…
Да так, что через два часа у меня гудела голова, а он встал на одну ступень с извергом Глебовым. Потому что он не помогал. Хоффман – учил, вместо подсказок раз за разом цитируя правила, исключения и методы решения, всё – в теории, добиваясь не тупого повторения, а понимания. Ненавижу высшую математику!
Даже если начинаю её понимать.
– Хоффман, – я с отчаянным стоном запустила руку в волосы, с трудом сдерживаясь от того, чтобы с силой дёрнуть, – ты кто вообще? И за какие грехи мне послан?
– Человек, – довольно улыбается он, – и местами даже очень неплохой.
– Это какими? Ты их специально скрываешь от общества?!
Налитый в самом начале кофе остыл, но это не мешает мне сделать глоток. С гораздо большим удовольствием я вылила бы его на Хоффмана, если бы не понимала, что его манера обучения действительно эффективна.