Измена. Проиграть любовь

Арунд Ольга

– Спасибо!

– Не за что, – мы идём к подъезду, обходя самые затопленные участки. – Как у тебя дела?

Вадим открывает передо мной дверь, и я вступаю в освещённый пролёт. И вот вроде намокнуть не успела, а всё равно мерзко и холодно, но тёплый яркий свет словно согревает.

– Нормально, – приезжает лифт, – вернула чужие ключи от квартиры, задушевно поболтала с любовницей мужа, получила от него же согласие на развод… – резко обрываю себя и смотрю на совершенно спокойного Вадима. – И я понятия не имею,

почему рассказываю это тебе.

– Накопилось? – с улыбкой предполагает он.

– Но не до такой степени, чтобы…

И снова слова заканчиваются, потому что Вадим протягивает руку и лёгким движением касается моих волос.

– Листик, – он показывает его мне, – наверное, упал с яблони у подъезда.

– Н-наверное.

Не буду я об этом думать! Не хочу анализировать свои реакции! Ничего хорошего я там точно не найду. И до нужного этажа мы поднимаемся в молчании.

– Кира, – зовёт Вадим, когда я делаю шаг к своей двери. – Зайдёшь на минуту?

– Зачем?

– У меня подарок для Сашки, – он включает свет в прихожей, и я облокачиваюсь на косяк двери.

– Подарок? Откуда?

– Так получилось, – Вадим бросает ключи на тумбу и что-то ищет в её недрах, – я вчера ездил в штаб, а у знакомого капитана на столе лежали… Вот они! Держи.

– Рации?!

Во всяком случае, в моих руках лежат устройства, сильно их напоминающие, только гораздо внушительнее.

– Точно. Он собирался их списывать, а я вспомнил о вас.

– Спасибо, – мысли напрочь отбиты неожиданным подарком. Да ещё каким! Сашка от вертолёта ещё не отошёл, а, увидев рации, будет скакать от восторга. – Правда, спасибо! Я просто не ожидала…

– Надеюсь, Сашке понравится. У меня самого племянница, но такими игрушками она не интересуется.

– Вадим, а мы ничего не накрутим? – здравые опасения, учитывая профиль его работы. Вадим смотрит непонимающе, и я поясняю: – Сашка станет играть, найдёт какую-нибудь секретную радиочастоту, а потом придётся отбиваться от налёта твоих коллег.

– Не придётся, – хмыкает он, – как раз поэтому их и хотели списать – эти рации настраиваются только друг на друга и даже обычные, гражданские, волны ты ими не поймаешь.

– Ты меня успокоил! – мне самой становится интересно и я кручу в руках мудрёные устройства. – Спасибо тебе ещё раз! Сашка будет в восторге.

– Не за что, – Вадим пожимает плечами, – мне это ничего не стоило. Кофе будешь?

– Я… – хотела бы, но, – не могу. Уже поздно, а мне ещё нужно отпустить няню.

– Значит, в следующий раз, – невозмутимо откликается он.

– Конечно, – я выхожу из его квартиры, дохожу до своей двери и перестаю себя контролировать. – Вадим! – он ещё не закрыл дверь и с вопросом смотрит на меня. – Моя очередь поить тебя кофе. Через полчаса устроит?

– Вполне.

Кажется, он удивлён, но по лицу Вадима никогда точно

ничего не скажешь. Вообще, я сама уже не знаю чего от себя ожидать.

– Я не буду закрывать дверь.

Сашка уже уложен, Александре Борисовне я вызываю такси и накрываю, ради разнообразия, в гостиной. Стол-книжка, на котором Сашка так любит рисовать, сложен и отодвинут к стене, поэтому журнальный стол отлично вписывается перед диваном.

Я как раз заливаю кипятком заварку, когда слышу шаги позади себя. Рука дергается, и вода проливается мимо – на пальцы, которыми я держу заварник.

– Чёрт! – чайник громко плюхается на плиту, заварник на столешницу, а я хватаю ошпаренную руку здоровой.

– В следующий раз стану топать громче, – Вадим отбирает мою руку, включает холодную воду, едва разбавив её горячей, и держит мои пальцы под струёй.

– Я отвлеклась и забыла, – морщусь и осознаю, что моя левая ладонь в его левой, а сам Вадим стоит за моей спиной. Так близко, что это почти объятие.

– Пантенол есть?

– Детский, – под действием воды боль проходит, но стоит мне убрать руку, как возвращается снова.

– Вряд ли есть разница, – хмыкает Вадим. – И хватит дёргаться, тебе так ещё минут десять стоять. Где посмотреть?

– Сервант в гостиной. В бюро аптечка, только не серая, а чёрная. Там должны быть все детские лекарства.

Вместо слов – неожиданная прохлада по спине и я передергиваю плечами. Поиски не занимают долго времени и Вадим очень быстро возвращается с узнаваемым бело-оранжевым спреем.

– Ты всегда собираешь все неприятности подряд? – он закрывает воду, игнорируя свои же слова о десяти минутах, и осматривает большой, указательный и средний пальцы.

– Это отличительная особенность последней недели моей жизни.

Вадим брызгает пеной на красные пальцы и отводит меня в сторону, чтобы поднять крышку заварника.

– Обойдёмся кофе?

– Если тебя это не смущает в половине десятого вечера.

– Меня уже давно мало что смущает.

Мы всё равно размещаемся в гостиной, только вместо того, чтобы принимать гостей я сама чувствую себя гостем. Кофе мне наливает Вадим и он же кладёт в тарелку пирожное, которое принёс с собой. Как же, ведь «в гости не ходят с пустыми руками»!

Этот раз кардинально отличается от прошлых ночных посиделок уже тем, что я напрочь забываю о Кирилле и просто наслаждаюсь хорошей компанией. Без чувства вины перед кем бы то ни было. Вот только какого я всё чаще задерживаю взгляд на глазах напротив? Невозможно, чтобы Вадим понравился мне через две… или пусть даже три встречи! Я ещё не в том мироощущении, чтобы задумываться о новых мужчинах в своей жизни.

С другой стороны, поцелуй с Хоффманом в это тоже не вписывается, так что пора признать – у меня ощутимо страдают мораль и нравственность.