Измена. Проиграть любовь
Шрифт:
– Возможно. – Вадим пропускает через пальцы пряди волос. Гораздо короче, чем он мог их запомнить. – Но накрутила себя ты сама.
– И ты не мог меня разубедить! – Я касаюсь шрама под левой грудью и чувствую на миг замершее дыхание.
– Я злился, – признаётся Вадим, и между нами больше нет места даже воздуху. – Ты ушла молча, не оставив ничего, и не было никакой гарантии, что не к мужу или тому своему парню.
– Ты мог меня найти в два счёта! – Фитиль всё же догорает и мы оба это понимаем.
– Разве ты этого хотела?
–
– Возможно, – выдыхает он мне в губы и касается моих своими.
Не хочу! Всё эти игры в соблазнения потом! Не тогда, когда чувствовать тяжесть его тела – насущная необходимость! И я первая превращаю поцелуй в сумасшествие. Одно на двоих.
Не он – я толкаю его на кровать. Я усаживаюсь сверху. Я целую его жадно, горячо, до крови прикусив губу. Желая отомстить за почти четыреста одиноких ночей. Я почти теряю сознание от того, что он, наконец, мой. Со всей своей жизнерадостностью, шрамами и дурацкой работой! Рывок, и трещит тонкая ткань. Плевать! У меня полно кружевного белья.
Ещё один и я сижу, а широкая ладонь поддерживает меня под поясницу. Взгляд – глаза в глаза, и медленный, тягуче-сладкий поцелуй выбивает остатки моего здравомыслия.
– Кира! – протяжный стон и я встаю.
Чтобы закрыть дверь на замок.
– Я практически ненавижу тебя.
Вряд ли он слушает. Потому что одним движением я снимаю короткие шорты, переступая через клочок ткани на полу. То, что на мне осталось нельзя назвать бельём.
– За то, что позволил уйти.
На шаг ближе и теперь я полностью обнажена. Несправедливо.
– За то, что не стал искать.
Он принимает руку, но говорить, кажется, не может. Мне и не надо.
– За то, что заставлял искать тебя в каждом встречном прохожем.
Шорох одежды и справедливость восстановлена.
– Высказалась?
От одного звука его хриплого голоса я проваливаюсь в своё собственное безумие. Вадим зарывается рукой в мои волосы и тянет пряди, заставляя поднять взгляд.
– Нет.
Потому что виноват. Потому что он в ответе за моё одиночество.
– Я люблю тебя.
Взрыв.
Я не знаю, как оказываюсь лежащей на кровати. Все мои органы чувств направлены на него. И он не заставляет меня ждать, входя одним движением. Я кусаю губы лишь бы сдержать рвущийся изнутри не стон, крик удовольствия. Это самая быстрая разрядка в моей жизни, но мне мало! Мало ощущения его в себе. Напряжённого, изучающего меня словно видит в первый раз. И я притягивают его за шею, опрокидывая на себя. Вечный, как жизнь, танец.
И уже я сверху, его пальцы наверняка оставляют синяки на бёдрах, но к чёрту всё! Я хочу его чувствовать! Хочу слушать наше срывающиеся дыхание и стоны! Хочу компенсации за самые сложные, первые, два месяца, когда сводило судорогой пальцы от желания позвонить. Чтобы просто услышать его голос.
Мы
Но разве это важно, если на мне его джемпер? Потому что я не хочу больше отпускать! Даже в душ.
– Замёрзла? – лёгкий поцелуй в шею. И ещё. И ещё один.
Я разворачиваюсь в кольце его рук. Капли воды стекают с волос. Не вытерся? Тоже не хочет оставлять одну?
– Нет. – Он всегда понимает больше, чем я могу сказать.
– Выходи за меня, Кир?
– Вот так просто? После года неизвестности?
– Вот так просто. – Вадим забирает из моих рук бокал и ставит рядом. Я не успеваю заметить, как оказываюсь сидящей на столешнице, а он стоит между моих ног. – У меня ненадёжная работа, – скользящие по моим ногам ладони туманят разум, и мне приходится вслушиваться в смысл его слов, – зато золотой характер. И я не предам, Кир!
Давняя боль осталась шрамом, отзывающимся неприятным предчувствием. Умом я понимаю, что Вадим – не Кирилл, но не могу усмирить чувства.
– Сейчас – нет, а через пять, десять лет?
Вместо ответа он целует, пробираясь ладонями под джемпер.
– Ты же горишь, Кир, – шепчет он. Одна его рука лежит на бедре, вторая – удерживает за затылок, не давая отвести взгляд. – Неужели это не настоящее?
– Это физиология, – вместо слов – стон и я выгибаюсь, когда его ладонь проходит по внутренней стороне бедра, – сплошная химия.
– Серьёзно? – насмешливо хмыкает он и мне приходится вцепиться в его шею.
Потому что то, что Вадим делает меньше всего подходит для кухни.
– Ты… – сбивчивый шёпот.
– Я, – улыбается он, подхватывает меня на руки и слишком решительно несёт в спальню. – Так что там с браком?
Вместо его тяжести на мне и наполненности во мне – едва ощутимые поцелуи, демонстративно игнорирующие те участки, где я в них особенно нуждаюсь.
– Хорошее дело браком не назовут, – отвечаю через сорванное дыхание.
– Ну ладно, – Вадим резко отстраняется. Чтобы по-военному быстро натянуть штаны.
– Ты серьёзно?!
Приподнимаясь на локтях, я не могу поверить в то, что происходит. Он действительно одевается, натягивая уже мой любимый джемпер и застёгивая ремень. Собственно, больше надевать нечего и Вадим делает первый шаг.
– Выйдешь сейчас за эту дверь и больше меня не увидишь! – В моих глазах – бешенство, в его – непримиримая насмешка.
– Либо ты соглашаешься, либо это была последняя наша совместная ночь.
– Это шантаж.
– Этому меня тоже научили.
– Ты же герой!
– Даже героям хочется уюта и покоя с любимой женщиной, а не бесконечных договоров и проверок на прочность. Ты никогда не будешь полностью во мне уверена, и через полгода взаимных обвинений нам станет тошно даже смотреть друг на друга!