Измена. Простить, отпустить, отомстить?
Шрифт:
«Настя, моя вина, что это видео вообще попалось тебе на глаза. Оно было предусмотрено не для этого. Но все остальное… мы взрослые люди, и понимаем, что в измене виноваты двое».
«Ты и твоя шлюха?»
«Мы с тобой Настя. Женя тут вообще ни при чем. Я изменил, потому что хотел почувствовать себя любимым. Ты этого не замечала, потому что тебе было так удобно».
У меня чуть кровь из носа не пошла от возмущения. Со слов Савранского у нас был внутренний конфликт, который я игнорировала, а Женечка просто прошла мимо. Эфирная
«Ты прав, Кеша. Не замечала, но теперь вид твоей жопы плотно осел в подкорке моей памяти. И хочется «не заметить» снова, а не могу. Куда ни глянь, везде твой голый зад! Надеюсь, что после развода, когда я подхвачу твой пример и заведу себе двадцатилетнего любовника, станет немного легче».
«Боюсь, это не так работает», - поморщился мой муж.
«Серьезно? Мне нельзя любовника?».
«Заводи Бога ради, может, стоило раньше это сделать. Вот только развода… его пока что не будет».
Я отложила дурацкую лампу обратно на полку. Во-первых, ему она на хрен не нужна. Во-вторых, Тома расстроится, придется покупать ей такую же, а я ужасно не люблю всякое потреблядство. Деньги у нас есть, не бедствуем, но даже это не позволяет мне выкидывать продукты из холодильника, щеголять с сумочкой за пятьсот тысяч и покупать одинаковое, лишнее пластиковое говно, лишь бы насолить Савранскому.
И потом, я не делю имущество, я отправляю его к Жене. А там лампа будет не нужна. А вот презервативы и сыворотка против выпадения волос, чтобы любимка не распознала зачатки инопланетных кругов на полях, это да.
Я принесла из ванной пузырек с немецким лекарством. Савранского нельзя было назвать лысым, но волосы на макушке стали стремительно редеть, отчего он сильно комплексовал. И даже изучал тему пересадки волос в Турции, но пока ограничился втирками и витаминами.
Я отвинтила крышку и с удовольствием вылила сыворотку прямо в чемодан. Римма и Вика молча смотрели, как я вершу правосудие.
Одна с ужасом. Другая - с осуждением. Мелкий Сережа не в счет, он висел на груди и явно не понимал, в чем смысл нашего кордебалета.
– Что?! – я скрутила лезущие в глаза волосы в пучок и, наконец, села к подругам. – там флаконы ужасного качества, вечно проливались у нас в ванной. Кеша не поймет, что это я сделала, а так хоть душу отвела.
– Милая, - Римма положила на меня свою изящную, тонкую руку, - а ты не думала, что все это неправильно?
– А трахаться с моей помощницей правильно? – Тотчас взорвалась я.
– А винить во всем меня, правильно? А заставлять меня играть в его шоу, чтобы ни дай Бог не пострадала репутация нашей семьи – это, по-твоему, правильно?!
Римма виновато опустила лицо в пол. Возможно даже сейчас, ей было что сказать, вот только мне не понравятся ее аргументы и это точно приведет к ссоре. Ситуацию спасла Вика.
– Девочки, я же эклеры принесла!
– Я эклеры не буду, у меня морковь, орехи и буженина из индейки, - раздосадовано протянула я и двинулась на кухню, пока подруги не задали новые вопросы. К примеру, почему я волочусь и хромаю как капитан Флинт.
Можно отложить диету и начать преображение с понедельника, вот только одно «но». Понедельник как раз сегодня. А я слишком зла на мужа, и ноги слишком болят после первой тренировки, чтобы отступить так сразу.
В работе Тимур оказался таким же мерзким, как и в жизни. Монотонно объяснял, как устроены мои мышцы, что-то рассказывал про осанку, как залог успеха, нашел меня в туалете, когда я пряталась от злого приседа, и вытащил обратно в зал.
«Если тебе нужна помощь, я помогу, - он так и сверлил меня своими черными глазами, - но если ты хочешь побаловаться и что-то кому-то доказать, то иди к Гавру. Тот понторез, каких поикать, вы подружитесь».
Я прикусила от обиды губы и пошла обратно на тренажер. Все занятие Тимур стоял близко, но ни разу не коснулся меня, будто ему было противно трогать взрослую женщину после своих студенток. Ну и пусть, я же не для него стараюсь… я вообще не знаю… для кого стараюсь. Просто подвязалась на лишнюю суету, чтобы пореже бывать дома, чтобы голова была занята подсчетом калорий, а не мыслями, где сейчас Савранский, чтобы болела жопа и пресс, а не сердце. Вот почему. Каждый заполняет эмоциональные дыры тем, что есть под рукой. Кто-то пьет горькую, а кто-то протеин и рыбий жир.
Я встала перед сервантом, чтобы достать праздничные чашки, ленинградского фарфорового завода. Одна со сколом, я так и не смогла ее выбросить. В день, когда бабушка Сара подарила нам чайный сервиз, а родители отдали молодоженам свою двушку, чтобы ничто не мешало нам строить быт, мы пили вино в ванной, единственной комнате с ремонтом. Смеялись, баловались, представляли, какой долгой и счастливой будет наша с Кешей жизнь.
Ошиблись, получается.
Чашка в моей руке дрогнула, потому что дрожали руки. К черту! Я с силой запульнула ее в пустое ведро, комнату наполнил звук разбившейся посуды.
– Насть, все в порядке, - заглянула ко мне Римма. На ее лице все то же беспокойство и гребанное сочувствие.
– Угу. Разбила кое-что… случайно.
– Посуда бьется к счастью. Тебе помочь?
Она протянула руку к фартуку на стуле и повязала его поверх белого кашемирового платья.
В этот момент дверь щелкнула, а на пороге появился румяный, красный от мороза Никита с детским рюкзаком и Тамара со стопкой каких-то журналов. Сегодня сын вызвался сам забрать Тому из школы.
– Привел юную гимназистку в родные пенаты. – Никитка бросил взгляд на застывшую Римму и улыбнулся, - у нас гости? Девчонки, привет! Как Серенький? Щеки наел?