Измена. Ты больше не моя
Шрифт:
— Я думаю, ты очень неуверена в себе. Очень. И на то есть несколько причин, все перечислять не стану. Или все же сказать? Ведь ты даже к детям Леху ревнуешь, сцены ему закатываешь… Считала себя самой умной и самой-самой незаменимой. Ты меня жизни учить вздумала, советы раздавала, как мужика постелью удержать. Но что-то твой метод на муже дал сбой. Леха, он такой… Его на всех хватит. Сколько я его знаю, столько он от всех своих баб гулял. А недавно… Представь себе, и ко мне яйца свои подкатить решил. Потому ты и прибежала
— С-с-сука! Убью! — с рычанием бросается вперед Настя, взмахнув вилкой.
Если бы не столик между нами, вилка уже бы распорола мое лицо.
А так Настя лишь дернулась вперед, задев столик.
Он качнулся: чай оказался разлит, салат полетел на пол.
Я отпрянула назад.
Вилка просвистела, буквально, в сантиметре от моего носа.
— Ты, что, сдурела?! — рявкает голос друга моего мужа. — Успокойся!
Леха.
Вмешавшись, он дернул жену назад, перехватывая руку с вилкой.
Посетители кафе замерли, затаив дыхание.
— Дура. Достала уже. Ревностью своей.
— Это правда? Это правда! — задыхается от злости Настя. — Правда, что она сказала! Не ври мне… Я слышала… Слышала, как ты во сне стонал ее имя! И я слышала, как ты постоянно Ромку подначивал. Ты дорожку себе расчищал, что ли?! И как, помогло.
— Рот закрой! — повышает голос Леха.
— Ты паскуда! Да чтобы твой хер под корень отсох! Да что бы ты знал, ты не так уж и классно трахаешься! И член у тебя… Да тьфу… Побольше видала!
Грызутся, как кошка с собакой.
Смотреть противно на их лица, перекошенные злобой, на то, как они друг в друга плюются матами и оскорблениями, невзирая на посторонних.
Неужели когда мы с Ромой ссорились, со стороны выглядели так же мерзко, как две лающие собаки?!
В голове проносится: как я от всего этого устала.
Делаю шаг в сторону.
— Вероника, постой, — доносится мне вслед. — Я хотел предложить тебе помощь.
Леха, на миг прекратив ссориться со своей женой, делает шаг следом за мной.
Теряет из виду взбешенную жену, и это — фатальная ошибка.
Настя кидается на Леху, всадив ему вилку в мошонку.
Быстро и точно ударив его несколько раз.
Глава 44. Она
Человек — эгоистичное существо.
Пока Леха истекает кровью и кричит страшным голосом, больше похожим на вой зверя, я думаю лишь об одном.
Боже, как хорошо, что эта сумасшедшая бросилась не на меня!
Боль Лехи, кровь, ужас…
Паника вокруг.
А в душе такое маленькое эгоистичное облегчение на фоне еще не отпустившего страха.
Какой-то смельчак осмелился перехватить взбешенную Настю и скрутить ее. Правда, перед этим ей дали кулаком по голове, а потом вдавили лицом
Леха обмочился от боли, и я даже представить себе не могу, что он сейчас чувствует.
Его глаза округлились от боли и просто лишены всякого смысла.
Там — чистый ужас, полнейшее безумие.
И вокруг становится тихо, слишком тихо, а он скулит.
Боже, какая страшная ситуация…
У меня — мурашки. Величиной, наверное, с божьих коровок.
Ледяной ужас змеей закрутился вокруг позвоночника.
Я остолбенела и, даже когда приехали полицейские и скорая помощь, двигалась топорно, как будто я одеревенела.
— Скажите, а он…
Я даже не знаю, как спросить, останется ли Леха дееспособным, как мужчина.
Каким бы кобелем он ни был, действия Насти — все-таки перебор!
Больная на всю голову!
Вышла замуж за гуляку закоренелого и верила, что исправит его и привяжет на веки-вечные… сексом.
— Ничего не могу сказать, — пожимает плечами врач. — Надейтесь на лучшее.
— Да я-то, что? Это просто друг семьи…
Тем не менее, я еду в больницу, чтобы дождаться, чем все разрешится.
Леху сразу же отправили в операционную, значит, травма была серьезной.
Невольно в голову приходят самые невеселые мысли: все участники конфликта либо в больнице, как Карина, либо под стражей, как Настя, либо в полной заднице — как я. Рома тоже, по-хорошему, должен лежать в больнице, но он — упрямый и решил, что это ему ни к чему.
Ждать пришлось долго.
После операции друга Ромы перевели в реанимационное отделение. Он будет там находиться до следующего утра. Состояние у него не представляет опасности для жизни, а вот насчет здоровья так не скажешь.
По словам врача все закончилось травматической ампутацией левого яичка, пенису тоже досталось, на него наложили швы.
***
— Мам, а ты когда домой?
— Домой, — вздыхаю.
Черт, как я сейчас на себя злюсь, что поспешила с продажей дома: я бы сейчас пришла и просто рухнула столбом на любимый диван в гостиной, обняла овальную подушку и вот так лежала бы час-полтора, не двигаясь, просто впитывая каждой клеточкой тела спокойствие и уют родных стен.
А теперь, что?
Хандрить не хочу, но и не думать о негативных последствиях своих поспешных поступков как-то не получается.
— Скоро буду. Тут такое случилось! Долго по телефону объяснять, приеду, расскажу.
— Хорошо, ты напиши, когда будешь подъезжать, я разогрею ужин, — добавляет Марина.
Я сбрасываю звонок и удивленно прокручиваю в голове слова дочери: ого, она разогреет ужин!
Раньше она себя не озадачивала этим, но, если быть совсем честной с собой, то я была той мамочкой, которая сделает лучше сама, чем будет наблюдать, как любимое чадо переводит продукты.