Измена. Ты больше не моя
Шрифт:
Хотя, наверное, точно впервые.
Я ведь не позволяла себе надевать такие кокетливые и легкомысленные вещицы. Всегда считала, что такие пижамки — удел молодых и глупеньких.
Может быть, иногда стоит побыть — именно такой?
— Все-таки ты готовил. Надо же, — прихватываю вилкой и мычу от наслаждения. — Знаешь, в последние три года ты почти ничего не готовил. То есть, за исключением этого — вообще ничего! Шашлыки, замаринованные кем-то другим, не в счет.
— Факт, ты не готовил, — подтверждает мои слова
Неужели?
Она на моей стороне? Так неожиданно!
— Кажется, у меня телефон. Оставила на зарядке. Сейчас вернусь!
Дочь быстро уходит. Роман завершает сервировку стола.
— В кармане.
— Что?
— Телефон у нее в кармане. Она схитрила, маленькая врушка.
— Зачем?
— Может быть, чтобы мы побыли наедине?
Рука Романа быстро опускается вниз и трогает меня под шортиками.
Нагло лезет в разрез на бедре.
— Охренел!
Едва не замахнулась на него вилкой, но потом опускаю ее вниз, шлепнув его по руке ладонью.
— Клешни убери. Живо!
— Я просто хотел убедиться, что на тебе есть белье.
— Даже если бы его и не было, это тебя не касается. А еще… не провоцируй. Я хочу есть, а вилка… Вилка, оказывается, это охренеть, какой грозный инструмент.
— Бойся не ножа, а вилки? Один удар — четыре дырки? — шутит Роман.
Я даже не улыбнулась в ответ.
— Ну да, шуточки у меня всегда были плоские или избитые. Но раньше ты над ними смеялась. А сейчас…
— Да не в тебе дело, Ром. Сейчас точно не в тебе!
Отложив вилку в сторону, вкратце рассказываю о том, что произошло.
Роман сидит напротив меня, его лицо бледное, а глаза широко раскрыты. Он не может поверить своим ушам.
— Охренеть! И ты… Ты могла пострадать от рук этой больной?! Да ее надо… Вот тварь! — злится Рома.
Он не может отвести взгляда от меня. Смотрит внимательно, словно пытаясь осмыслить услышанное.
Потом стискивает мою руку своей, неосознанно, но крепко.
Немного пошевелив пальцами, прошу его без слов отпустить. Он разжимает хватку нехотя.
— Как его жена могла решиться на такое?
— Там много всего накручено.
— Например? — серьезно спрашивает Роман.
Говорить или нет?
Изменит ли это хоть что-то?
Промолчать? Тогда придется скрыть часть правды, а я от этого невероятно устала.
Поэтому я говорю, как есть, и внимательно слежу за реакцией бывшего мужа.
Он крепко стискивает вилку в кулаке.
Так сильно, что она погнулась.
— Вот сученыш, гнида мелкая. Тихушник! — бранится. — Да я встречу его на выписке из больницы только для того, чтобы своими руками открутить у него то, что осталось болтаться. Сожрать заставлю!
Это выглядит невероятно искренне и горячо, да.
Черт, Роман сейчас, объективно, не в лучшей форме, но его слова звучат как мед для женских
Как давно в наших отношениях не было ни ревности, ни чего-то взрывного, интересного?
Ровные отношения. Болото тоже ровное, провожу метафору.
— Неважно, Ром.
— Что значит, неважно. Важно!
— Оставь Леху уже в покое, что ли… Или нет… Кста-а-ати, — внезапно вспомнив еще кое-что, говорю мужу. — Если ты набьешь ему морду, то делай это из ревности.
— Разумеется. Совсем охренел, на мою жену слюни пускать.
— Нет, не за то! За Карину, — напоминаю мужу. — Твой лучший друг трахал твою любимую. Как тебе такое? За это точно стоит набить морду. Он тронул твое.
— МОЕ, — смотрит на меня. — Он еще не тронул и, если это произойдет, он окажется на том свете. Неважно, буду ли я при этом помнить все или так и останусь застрявшим в неверном временном отрывке.
Сердце начинает колотиться быстрее, словно в панике, а шея покрывается бисеринками пота. Она такая влажная, как будто я только что вышла из душа. Пытаюсь не пялиться на бывшего мужа, но он словно магнитом притягивает к себе.
Когда он улыбается, внутри всё сжимается, а его неуместная ревность заставляет сердце колотиться быстрее.
Так, что-то жарко стало.
Дышать нечем…
И дочери до странного долго нет.
— Пойду, позову Марину, — бормочу под нос и выбегаю их кухни.
В коридоре прислоняюсь к стене, в поисках опоры, дышу.
До моего слуха доносятся обрывки разговора Марины, и я потихоньку подхожу ближе.
— Ты совсем охренела? Звонишь... мне! Эй ты, коза помойная, ты хотела обвинить меня в нападении, а теперь передай телефон папочке? Хрен соси, ясно? Тебе не привыкать.
Глава 46. Марина
— Что ты несешь, ты… Немедленно, слышишь? Немедленно передай трубку моему мужчине, ты… уродина! — потеряв контроль, возмущается Карина.
— Я уродина? А ты себя когда в зеркале последний раз видела без уколов красоты? Да если с твоего лица всю гиалуронку выкачать, наберется целая бочка. Не зво-ни, поняла? Папа тебя не помнит. Тебя нет в его жизни. Так тебе и надо, сучка.
Карина издает в ответ такой звук, как будто она рычит от бессилия.
— Дай ему телефон.
— Не дам, — говорит Марина, наслаждаясь каждым звуком.
Как она вообще могла считать Карину за подружку?
Это все Ксюша, приволокла ее откуда-то. С ней было весело и прикольно, она знала много всего и беззастенчиво могла рассуждать на тему мужчин.
Марине даже казалось, что это классно — такая опытная, раскованная.
Легкая на подъем.
Привлекающая к себе внимание мужчин!
В чем-то даже Марина завидовала Карине.
Да, завидовала, пока вмешательство Карины в жизнь ее семьи не стало фатальным.