Шрифт:
Глава 1. Она
— Папа, не пались! Тебя с ней видели! — с претензией произносит дочь.
Мой муж и дочь стоят у небольшой кофейни со стаканчиками в руках: у мужа — наверняка привычный и любимый им капучино без сахара, а у дочери — большой чай со льдом.
Гуляя по торговому центру, я случайно наткнулась на них и решила подойти потихоньку, чтобы сделать сюрприз: вот это неожиданная встреча, не так ли?
Однако сюрприз получился не таким,
Интонации, поза, взгляды мужа и дочери…
Все в них выдавало то, что разговор идет на небезобидную тему.
Кроме того, дочь так странно выделила эти слова «с ней видели»
Претензия? Укор? Упрек?
Или все вместе, так и не разобрать.
Но одно я точно знаю: папина любимица смотрит на отца, и в ее взгляде даже мелькают нотки, как будто она советует что-то ему.
Советует не палиться?
Боже, о чем вообще идет речь?!
Страшная догадка мелькнула внутри и осела, как будто острое стеклышко, соринкой в глазу.
Сильный дискомфорт.
Тахикардия.
Ладони вспотели.
Мне становится дурно, словно интуиция не позволяет обмануться, не позволяет махнуть рукой, мол, да это просто чепуха! Подойди и обними родных и любимых, но что-то предостерегает: постой.
Не спеши.
Послушай!
И я замираю, в нескольких метрах от своих дорогих и родных людей, спрятавшись за вывеской, оформленной шарами.
— Спасибо, что предупредила. Впредь буду осторожен, — отвечает муж.
— Надеюсь! — закатывает глаза дочь. — Если до мамы дойдет, что у тебя есть любовница, будет армагеддон. Сам же знаешь, какая она в последнее время… — дочь морщится. — Истеричка и скандалистка!
У тебя есть любовница — говорит она ему.
ЕСТЬ.
ЛЮБОВНИЦА!
О боже, у моего Георгия есть любовница?!
И дочь — в курсе?
Она не просто в курсе, она отцу еще и советы раздает с видом бывалой…
От ужаса у меня зашевелились волосы на голове, холодок скользит по позвоночнику.
— Женщина, вы что-то брать будете? Или просто так стоите? — спрашивает кто-то за моей спиной.
Кто-то выдает меня с головой.
На голос постороннего обернулся муж, следом за ним — и младшая дочь.
Они увидели меня.
И я — тоже.
Тоже увидела себя будто со стороны — худая, бледная, пальцы стиснуты до боли на ручках пакета из магазина нижнего белья.
Мне жалко эту женщину, в которой я узнаю себя.
На ее лице видны все, до единой эмоции: шок, испуг, боль…
Хотела бы я, чтобы на лице этой женщины, застигнутой врасплох шокирующими известиями, не отображалось ничего.
Ни
Чтобы ее лицо было маской сильной, уверенной в себе женщины.
Но, увы, это не так.
Она, то есть я, выглядит так, словно с нее содрали кожу и все нервы оголены.
Я…
Это я, Колосова Светлана, обманутая жена, женщина сорока шести лет.
Я, увы, оказалась одной из тех несчастных, которой не повезло: ранний климакс настиг меня в возрасте до пятидесяти лет.
Последний год здорово меня подкосил.
Весь год я боролась с гормональным сбоем, дисбалансом в организме, скачками веса, с приливами и перепадами настроения.
Сменила двух эндокринологов и гинеколога, перестроила свой режим дня и активности.
Думала, справилась: во мне снова заиграла жизнь красками, забила фонтаном женского желания.
Сегодня утром я проснулась и поняла, что хочу своего мужа, а он спешил на работу.
Я решила побаловать себя и его красивым бельем, на вечер у меня были грандиозные планы. Жажда близости заставляла мою кровь бежать быстрее по венам, а пульс учащался от предвкушения.
И тут — слова о любовнице.
Как ушат ледяной воды — на голову.
Как нож — в спину.
Я смотрю на мужа, чувствуя, как по щекам катятся слезы.
— Вот черт, — немного смутилась дочь.
Смутилась, но тем не менее, отпивает из своего стакана.
Муж же говорит, вздыхая так, словно я опять устроила ему некрасивую сцену:
— И долго ты там стоишь, уши греешь?
Георгий недовольно сводит брови к переносице и смотрит недобро.
Дочь цыкает:
— Погуляли, блин! Мама! Ты что, сырость решила на людях развести?
Я стою неподвижно, не в силах произнести ни слова.
Мои ноги словно пустили корни в пол.
В горле комом застыла смесь шока и боли.
Мир вокруг словно размылся, и все звуки стали далекими, как эхо.
Дыши-дыши, говорю себе.
Но сердце отказывается работать, оно сжимается в тисках, в груди разливается свинцовая тяжесть.
Дочь, заметив, что я молчит, подходит ближе и берет за руку.
— Мам, ну что ты устроила здесь цирк? — шипит, как змея, окидывая меня недовольным взглядом. — Слезы утри!
Я смотрю на дочь невидящим взглядом, будто вижу ее впервые.
Мой голос дрожит, когда я наконец выдавливаю из себя несколько слов:
— Ты… ты мне изменил… — смотрю на мужа. — Изменил!
— Так! — мрачнеет он и с сожалением передает дочери свой стаканчик. — Ир, возьми, а я займусь… возникшей проблемой.
С этими словами он направляется ко мне, крепко сжимает за локоть и насильно уводит.