Измена. Вернуть любовь
Шрифт:
Машина со свистом тормозит, Глеб включает аварийку и прижимается к обочине.
— Зато я знаю! Яна, прекрати ебать себе мозги! И мне заодно. Что ты ещё не знаешь? Всё, очевидно, как ясный день! И да, у нас уже с тобой отношения, — рычит на полукрике. — Ты могла просто сказать матери, что мы, я не знаю, пробуем начать отношения или ещё как-то, а так я хуй с горы какой-то. Молодец, девочка!
— Не хуй, а коллега… руководитель. Это разные вещи, — тихо говорю и отворачиваюсь к окну.
— Окей, буду надеяться, что мой статус изменится на
— Мы снова поругались.
— Выходит, так.
Прошу Глеба высадить меня у метро, и на удивление он со мной не спорит. Пожимает плечами, останавливается и высаживает около станции.
— Пока, Глеб.
— Не пока. До встречи.
Закрываю дверь, и Porsche мгновенно срывается с места, а через пару секунд уже теряется в потоке машин. Я так и стою, всматриваясь вдаль. Уехал. Не знаю, что со мной, но тело будто приросло к асфальту, налилось тяжёлым свинцом, и мне не сдвинуть его.
Наконец-то, спустя пару минут, мне удаётся оторвать взгляд от дороги. Чувствуя внутри укол сожаления, я разворачиваюсь и тут происходит неожиданный поворот событий. За спиной оглушающе свистят колёса, а я, даже не успев, повернуться обратно, уже знаю кто это. И в моей груди распускается тысяча полевых цветов. Поворачиваю голову и вижу, как Миронов выскакивает из машины и, не закрыв со своей стороны дверь, несётся ко мне через дорогу игнорируя все инстинкты самосохранения.
Налетает и, крепко сжимая в объятиях, покрывает всё моё лицо жаркими поцелуями.
— Пиздец, что ты со мной делаешь Белова!
За нами отчаянно сигналят автомобили, но кому из нас до этого есть дело? Никому!
— Прости, что сорвался! — держит в дрожащих руках мое лицо. — Знаю, что обещал дать тебе время. Всё знаю, Ян. Но не могу иначе, по эмоциям бьёт.
Тянусь сама и накрываю его губы своими, чтобы остановить этот пламенный поток речи. Главное, что он вернулся. Он здесь и сейчас. Со мной. Терпит мои загоны, страхи.
— Глеб, надо закрыть дверь в машине.
— Надо, — выдаёт на выдохе, берёт меня за руку и уже аккуратно ведёт к ней через дорогу.
Устраиваемся в салон под гудки и осуждающие взгляды других водителей. Смеёмся, как дети, которые только что нашкодили.
— Если бы ты знала, как я не хочу везти тебя в дом к Белову.
— Эм… так и не надо. Я переехала.
— Да, ну? — вытаращился на меня, как на чудо-чудесное. — Ты меня не разыгрываешь?
— Ага, совсем недавно. Квартирка скромная, зато аренда маленькая.
— В гости пригласишь? — смотрит явно с пошлым посылом.
— Если ты будешь послушным мальчиком, — хмыкаю, вздёрнув вверх носик.
— О-о-о, я буду очень послушным, — и заливается смехом. — Говори скорее адрес.
Я знаю, что у Глеба нет заморочек по поводу убранства. Богатое оно или скромное. Скорее всего, ему всё равно на такие мелочи. И всё же ловлю
— Ау, мы приехали, — машет перед лицом рукой, и я вздрагиваю, возвращаясь в реальность. — Ты чего задумалась?
— Да так.
— Кстати, ты помнишь, что тут рядом живёт моя мать и сестра?
— Да, я даже пересекалась с Авелиной в супермаркете не так давно.
— О нет! И как? Все выжили?
— Ну, как видишь, — пожимаю плечами. Про странные взаимоотношения Сашки и Авы умалчиваю.
Я не знаю, о чём подумал Глеб, зайдя в моё жилище. Для меня было ценно, что он не “плевался” и не фыркал, как Саша. Да и вообще, вёл себя так, будто был здесь миллион раз. Как если бы это был его собственный дом.
— Ян, я голодный. Покормишь?
Вот что он сказал, через пару минут, как мы зашли.
— Если по-быстрому, то только бутерброды и яичница, а если подождёшь, могу что-то интереснее приготовить.
— Честно? Я дьявольски голоден. Давай бутеры и яйца. Не против, если я сам пошарюсь в холодильнике?
— Нет, конечно.
Он по-хозяйски наводит ревизию, достаёт приглянувшиеся продукты, сам наводит шорох по шкафчикам и находит сковородку. Я же просто ловлю эти моменты не скрывая улыбки.
— Сделаешь скрэмбл с болгарским перцем и беконом? Люблю, когда желтки не цельные.
— Поняла, — выдаю улыбку, понимая, что так неловко он пытается рассказать о себе больше. Чтобы я ближе его узнавала. — А у меня любимая яичница — жареная с луком и, чтобы желтки, наоборот, были целые.
— Я запомню, — зеркалит улыбкой. — А бутерброды? Какие у тебя предпочтения?
— Любые обожаю.
— Давай, сделаю, как я больше всего люблю. Так, что тут у нас… — достаёт тостовый хлеб, сыр, слабосолёную сёмгу и свежий огурчик. — Ян, а где у тебя соль и перец? Не увидел.
— Над микроволновкой в шкафчике.
— В общем, ничего необычного, просто в бутербродах, если есть свежий огурец, мне нравится, чтобы он был сверху и обязательно посыпан перцем и солью.
— Я тоже так люблю!
Застываем оба, глядя друг на друга. И, кажется, из звуков только наши сердца грохочут, как старые напольные часы с маятником. Невидимые ниточки тянутся, сцепляются друг с другом и магнитят нас.
— К чёрту еду! — Глеб срывается, подхватывает меня и усаживает на стол. Рывком задирает футболку, оголяя грудь. — Надеюсь, этот стол выдержит. — аккуратно заваливает меня, и я на автомате приподнимаю бёдра, чтобы ему было легче снять с меня домашние шорты. Нежно и медленно ведёт по моим складочкам, раздвигая их указательным и безымянным пальцами, ласкает клитор средним. Склоняется и втягивает его в рот, и по моему телу тут же разлетаются маленькие клубочки электричества, тело содрогается, а руки тут же вцепляется в его волосы.