Измена. Я тебя не отпускал!
Шрифт:
— Не начинай только, — торможу ее я, пытаясь улечься поудобней. — Сегодня я пациент.
— Молчу-молчу, — поправляет мне подушку.
— Лучше расскажи мне еще про мою умницу-красавицу, — прикрываю глаза, чувствуя, как от капельницы опять в сон потянуло.
— А чего ты о ней такого за год не успел узнать, чего я знаю?
Открываю глаза, вспомнив слова Жени в клубе. Уставляюсь на мать:
— А расскажи-ка, как она отреагировала на твое предложение моей женой стать?
— Хорошо, — пожимает плечами.
—
— Вот еще глупости! — фыркает. — Это я на тебя, оболтуса, влиять могу. Где-то и упорствовать приходится и давить. Но ты же моя кровиночка. Неужто думаешь, я бы с чужим человеком так же поступать стала? Да мне и давить на нее особо нечем было. И незачем. Я предложила, она согласилась.
— Так просто? — с сомнением.
— Ну, — усмехается, — не просто. Она мне по большому секрету сказала, что уже давно тебя любила. Но это ты и сам уже должен знать…
У меня рот открывается от удивления.
Ой идиот!!!
Откидываюсь обратно на подушку. Закрываю глаза ладонью. Хочется орать в голос.
Маленькая моя… Женечка, как же так?
А я добоеб не разглядел и все похерил…
Душу будто ржавым лезвием вспарывает, когда теперь представляю, каково ей было меня с другой бабой застать. Болит похлеще пулевого.
Девочка моя, что же я наделал?! Как теперь доказать тебе, что я жалею? Как все вернуть? Отмотать обратно? Да если бы я сразу к нашему браку всерьез отнесся, то никогда в жизни кроме нее ни на одну не посмотрел… теперь-то вижу.
Как же хочется ее увидеть поскорее…
— Мам, а принесешь мою одежду?
— Это еще зачем? — ворчит.
— Прогуляться захотелось.
Глава 14. ОН
— Ну, что скажешь? — стою на коленях перед своей женой, впервые в жизни делая ей предложение.
— Скажу, чтобы ты катился ко всем чертям, — фыркает в ответ.
Я только улыбаюсь. Понимаю, что не отпущу ее ни за что. Пусть злится. Пусть гонит меня. Знаю я, что накосячил хуже некуда. Но пока лежал в больнице понял: я ни то чтобы не могу, — не хочу! дальше без нее.
Как это чувство называется? Нужда? Жажда? Черт его знает. Но я постоянно только о ней и думаю. Кажется, свихнусь, если не верну:
— Жень, я…
— Тихо! — шикает на меня повелительно. А это что-то новенькое. И как тут не подчиниться?
Нажимает кнопку на своих наушниках:
— Здравствуйте. Что будете заказывать?
Касаюсь ее обнаженной коленки, веду пальцами вверх, вызывая мурашки на бледной коже. Хочет увернуться, но некуда — слишком тесно. И это мне на руку.
Ныряю ладонью под юбку платьица. Женя бьет меня по рукам. Смеюсь, за что снова получаю шлепок, теперь по плечу.
Слышу, что она уже рассчитывает клиентов через окно, значит времени на вольности почти не осталось.
Влезаю головой под ее тонкое
Однако ни отойти, ни остановить меня, пока перед окном клиенты она не может. И это очень хорошо… Потому что я слишком сильно изголодался по ней.
Мирно она мне пока не дастся. А брать ее грубой силой я больше не намерен. Приходится хитрить.
Отодвигаю хлопковые трусики. Женя ерзает, тесно сводит ноги. Но я обхватываю ее бёдра руками и тяну на себя. Чтобы удержать равновесие, ей приходится сделать небольшой шаг. Ножки раздвигаются, и я буквально ловлю ее влажный клитор ртом.
Чувствую, как Женя напрягается всем телом.
Прощается с клиентами. Даже недурно получается. Довольно естественно.
Жадно посасываю нежную плоть, пока моя маленькая жена наконец не сдается:
— Ааа! — стонет, складываясь пополам. — Я убью тебя, Князев!
Ее кулак упирается в мое плечо, вроде норовит оттолкнуть. Но я лишь крепче впиваюсь пальцами в ее упругую задницу.
Хочу вылизать ее всю. Каждый миллиметр ее охуенного тела. Мокрую щелку, тесную попку, налитую грудь, протестующий ротик.
В тысячный раз корю себя, что не понял своего счастья раньше. Но теперь хер отпущу!
Вскакиваю на ноги. Впиваюсь в сладкие губы требовательным поцелуем. Но без жести на этот раз. Приходится ой как сдерживаться, чтобы не перегнуть. Вся моя выдержка уходит на контроль своих сил и желаний. Бережно прижимаю к себе свою хрупкую девочку. Глажу ее шейку, ненароком сбрасывая с ее головы наушники.
Подхватываю ее под бёдра и усаживаю на подоконник, не прекращая безумного сопротивления наших языков. Она явно решительно настроена вытолкнуть мой из своего рта, чем еще сильнее подогревает мой азарт.
Стонет что-то протестующее. Упирается ладошками в мою грудь.
— Жень, Урус на парковке! — слышится женский голос из дверей. — Ой…
Женя с силой отталкивает меня от себя. Со сдавленным стоном поддаюсь, она попала в незаживший шов.
Бросаю короткий взгляд на девицу, помешавшую моему воссоединению с женой, и так и застывшую в дверях.
— Так что там с моим Урусом? — требую у нее продолжения.
Бля. Женечке точно не понравится, что нас спалили в таком растрепанном виде, в таком месте, и за таким занятием. В подтверждение теории слышу тихое:
— Ненавижу тебя, Князев! — шипит моя ненаглядная.
— Так это… — отмирает наконец коллега Жени. — Как же так? Вы ведь брат…
— Чей? — хмурюсь.
Слышу усталый вздох своей жены:
— Вот, Тань, как и обещала, знакомься: Князев Герман Валерич! Мой… «старший братик», — язвит она.
Коротко касаюсь ее припухших от моих поцелуев губ, вынуждая оторопеть и перестать нести чушь:
— Из твоих сладких уст даже яд льется как мед, моя родная, — поворачиваюсь к девушке в дверях: — Я ее муж.