Изменить мир
Шрифт:
— Это осень, ууууу!
Порывистый ветер, слякоть и жуть!
Это осень, уууу.
под ногами желтая муть
это осень, ууууу…
— Что тут у вас, милейший? — мать остановилась возле столика с разложенными баночками и пакетиками.
— Сметанка, сливочки, творожок. Молочко козье есть, если желаете, — напевно проговорила бабища необъятных размеров, оттесняя хилого мужичонку от стола.
— Козье? Сколько стоит литр?
— Сто рублей, милая, сто рублей…
— Да вы не… — мать явно проглотила грубое слово, но сдержалась и, поинтересовавшись ценами на сметану и творог, пошла дальше по
Аля покорно тащилась следом, а вслед ей неслось:
— Хорошо, что закончился отпуск,
Уже отдыхать неохота!
Разбуди меня, будильник,
Я скучал по тебе, работа!
«Интересно, а кто-нибудь скучает по работе? Или таких нет? — под ногами хрустнул ледок, и Аля торопливо пробежала большую лужу: не хватало ещё ноги промочить.
Мать шествовала по рядам, приценяясь время от времени и пробуя товар, но Аля точно знала, что купит она всё в киоске от молкомбината «Бурёнка», где было недорого, но качественно. Зачем же ходить и делать вид, что собираешься что-то купить? Девушка искренне не понимала всего смысла этого ритуала. Хотя, если подумать, мать пока пробует продукцию, вполне может наесться до отвала свежего и вкусного. Аля посмотрела на крутобокие яблоки, пирамидой выложенные на прилавке и, пока мать копалась в груде мелких и невзрачных, набирая полный пакет, погладила румяный бок.
— Возьми себе, красавица!
— Что? — Аля встретилась глазами с пожилой женщиной. Яркий цветастый платок на голове подчёркивал морщины на смуглом лице, оттенял жёсткие усики и не скрывал мудрости ясных глаз.
— Угощайся, красавица, — в руку Але легло крупное яблоко.
«Прямо как в Белоснежке!»
— Но… — Аля не знала, что думать: разве та не замечает уродливого пятна на лице?
— Кушай, милая, кушай*. Не оглядывайся на эту женщину.
Аля вдруг тряхнула головой, сбрасывая капюшон, и с вызовом уставилась на старуху.
— Вот оно что… — прошептала та, вглядываясь в пятно, и непонятно добавила: — меченая дорогой.
— Что?
— Ничего, милая.
— Вы сказали…
— Красавица, ты ешь яблоко, не слушай глупую старуху. И будь осторожна, не позволяй обиде закрыть сердце.
— Что?
Но старуха только улыбнулась, мудро и печально, а когда мать, наконец, двинулась по рядам, увлекая за собой Алю, прошептала: «Ещё не время, милая. Ещё не время!»
Домой мать повернула только к двенадцати, нагрузив Алю двумя тяжеленными сумками, сама же несла только пару килограмм винограда россыпью. В пакетике лежали насыпанные ягоды, где целые, где уже давленые, а где и чуть подгнившие — те, что осыпались с кисточек и продавались по сниженной цене.
— Виноград очень полезен, там много витаминов, — говорила мать, и Аля понимала, что проведёт полдня, перебирая ягоды.
— Добрый день, Алевтина, — от этих приветливых слов, сказанных бархатным баритоном, у Али сжалось сердце.
— Добрый день, Лев Анатольевич, — пролепетала она.
— Это ваша мама, как я понимаю?
— Да.
— Алевтина! С кем ты разговариваешь? — судя по недовольному виду матери, Алю ждала неминуемая выволочка.
— Мама, это мой преподаватель физиологии, Лев Анатольевич, — попыталась смягчить гнев матери девушка.
— Очень приятно, — всем своим видом та показывала, что это вовсе не так.
— Мне тоже… — Лев Анатольевич
— Галина Станиславовна, — мать решила, что тот достоин узнать её имя.
— Прекрасное имя для прекрасной дамы! — галантно проговорил мужчина, склоняясь к руке женщины.
Мать смягчилась и благосклонно позволила поцеловать себе ручку.
— Какие… — она помялась, подбирая слова, — вежливые преподаватели работают в твоём колледже, Алевтина. Вы тоже предпочитаете ходить за продуктами с раннего утра?
— Ну что вы! Разве мужчины способны на такие подвиги? — улыбнулся Лев. — Я всего лишь пришёл купить свежих овощей. Не очень люблю готовить, но приходится: холостяцкая жизнь обязывает!
— О! Вы неженаты? — в глазах матери на миг мелькнуло что-то хищное.
— Я ещё не встретил свою единственную…
— Ой, ну какие ваши годы! Ваша половинка, наверняка, уже в пути… — судя по заблестевшим глазам матери, она была не прочь ею оказаться.
Мать кокетничала с преподавателем, а Аля с тоской думала, что на её фоне выглядит серой уродливой мышью. Она так и не поняла, в какой момент оказалась позади флиртующей парочки, а самый тяжёлый пакет перекочевал в руки Льва Анатольевича, и каким образом матери удалось-таки заманить красавца мужчину «на чай». Это было самое грустное чаепитие в её жизни — смотреть, как недосягаемая мечта говорит комплименты её матери. А та явно плавилась в лучах мужского внимания, поправляла волосы, кусала губы, блестела глазами, словом, показывала себя во всей красе.
И Лев Анатольевич явно оценил старания женщины — вон как глазами-то стреляет по сторонам. Или это он прикидывает стоимость квартиры в центре города? На взгляд самой Али, ничего в ней хорошего не было: слишком высокие потолки, слишком мрачные комнаты, слишком неуютная, обставленная случайно подобранной мебелью: от пары антикварных вещей в не очень хорошем состоянии до так называемой «стенки», производства одной из бывших братских республик. О стоимости такой квартиры Аля даже не задумывалась, зато Лев Анатольевич явно прикинул и вовсю обихаживал её мать.
Девушке было грустно, особенно от понимания, что это именно то самое, правильное, развитие событий — мать ещё молодая и интересная женщина без уродливого пятна на лице. На фоне субботнего дня померк даже предстоящий в следующую пятницу Осенний бал, на который уже не хотелось идти.
Но от настроения Али ничего не зависело, и в положенное время она звонила в двери своей двоюродной бабушки.
— Добрый вечер, Юлия Александровна.
— Добрый… что встала на пороге? — бабушка явно была не в духе.
Причину Аля не поняла, бабушка была лишь чуть более молчалива, чем обычно, но внучку нарядила, подкрасила и даже сделала причёску, распустив каскад локонов с левой стороны, которые немного прикрыли безобразное пятно.
— Ну, что ж… — Юлия Александровна осмотрела девушку, — хорошо выглядишь.
Та только грустно улыбнулась: за последнюю неделю настроение упало до минусовой отметки — Лев Анатольевич незаметно, но очень прочно прописался в их квартире, и явно всё шло к тому, что он вскоре предложит Галине руку и сердце. То, что взамен он получает уже действительную прописку в одном из престижных домов, было такой мелочью, о которой приличные люди даже не говорят.