Изменить мир
Шрифт:
Уходили женщины, оставляя на столе кубки с водой, надкусанные фрукты, тонкие лепёшки… Один за другим гасли огни в светильниках, постепенно погружая зал в темноту… Наступала тишина и покой…
______________
*самой не нравится, но так надо.
** пусть будет.
========== глава 4 ==========
С широкого балкона открывался прекрасный вид на почти идеально круглое озеро, лишь противоположный конец его чуть вытягивался вдаль. А может, так казалось из-за тумана, окутавшего подножия гор. Широкий луг, покрытый цветущими маками, полого спускался к берегу, плавно переходя в прибрежную полосу. На ослепительно белом песке нежились двое. Младший раскинулся
— Не стоит лелеять свои обиды и гордость, Тор, — говорил старший. — Поступки госпожи, быть может, непонятны нам, но она хорошо знает, что делает…
— Особенно, когда приказывает вздёрнуть тебя на дыбу, — проворчал Тор, — мы всего лишь игрушки в руках нашей супруги.
— Мы не игрушки.
— Игрушки, и ты это знаешь, Ян, как тебе не хотелось бы, чтобы это было не так.
— Нет, мы нужны, чтобы замкнуть Большой Круг, Тор.
— Большой Круг, Ян? Раз в месяц? В полгода? В год? Как часто? Прорывы случаются не каждый день, а уж крупных на моей памяти не было вообще. Да за спокойное время можно столько Силы накопить, что никто даже кончика крыла не просунет, не то, что Двери открыть…
— Не наше дело судить, сколько Силы у нашей госпожи, — ответил Ян.
Тор только рукой махнул: выросший в другом мире, более технологичном и развитом, он искренне не понимал устройства общества в Изначальном. Для юноши равные отношения между мужчиной и женщиной были нормальными, и, оказавшись в сугубо матриархальном мире, Тор растерялся. Первое, что Тор ощутил, узнав, что его потоки идеально совпадают с потоками Силы Привратницы и Проводника — гордость. Как же, он, скромный студент обычного университета, станет младшим супругом госпожи клана и, самое главное — Замыкающим в триаде. И лишь после пришло понимание и отрезвление: ничего хорошего новое положение ему не принесёт.
Юноше сразу дали понять, что его место в пыли у ног супруги, рядом со старшим мужем, что любая женщина выше его по положению, что госпожа может с лёгкостью назначить любое наказание за любой, даже самый незначительный проступок. И если Ян, выросший на Изначальном, понимал и принимал это как должно, то Тору было непросто. Выяснилось, что секс, это не способ получить разрядку, удовольствие или просто приятное времяпрепровождение, а замыкание Большого Круга, когда они втроём, или Малого — если их двое. И двое в данном случае Тор не с госпожой, а с Яном и только снизу. Это для сугубо гетеросексуального парня оказалось ещё одним потрясением. И самое ужасное в этой ситуации: сбежать он не сможет, и дело не в том, что открывать Двери в другие миры может только Привратница — долг не позволит. Зная, что от Тора зависит благополучие и безопасность Сегмента, он не сделает этого.
***
Осенний бал почти ничего не изменил в жизни Али, разве что подтвердил её выводы, что сама она никого не интересует. Люди по-прежнему замечают только её уродство, а Лев Анатольевич все чаще появлялся в их доме, но занимался исключительно Галиной Станиславовной. И, кажется, там дело уже шло к свадьбе — не зря мать заказала себе новое платье, а преподаватель вообще переселился к ним. И, как водится, осада была не такой долгой, как следовало бы. В конце декабря у Али появился отчим. На кухне теперь по утрам пахло жирной яичницей с салом, кофе и высились горы бутербродов с маслом и ветчиной, а мать стала меньше воспитывать Алю, все свои силы бросив на заботу
Аля втихомолку радовалась, что гнёт матери ослаб, но на самом деле, ей было очень и очень грустно: девичья влюблённость в красивого мужчину никуда не делась, а видеть того в домашней обстановке, часто с обнажённым торсом, было особенно трудно. Девушка молчаливо страдала и не замечала странных взглядов отчима, иногда останавливающихся на её груди.
Лев смотрел на падчерицу, оценивая тонкую фигурку, нежную кожу, упругую грудь и вспоминал дряблое тело жены. Но выбора между тем, чтобы заполучить властную и занудную тёщу или покорную влюблённую жену не стоял вообще. И если не считать того, что в постели женщина предпочитала строго миссионерскую позу, а все остальные любовные игры считала извращением и распутством, он был доволен. А найти жаркую и искусную любовницу в большом городе несложно. В конце концов, можно соблазнить падчерицу, а то, что пятно у той на лице, так приятель прав — на личико недолго тряпочку накинуть. Фигурка-то у девчонки очень и очень спелая и соблазнительная.
— Ешь, дорогой. Мужчина должен хорошо питаться.
— Конечно, Галюнчик. Ты у меня такая заботливая! — Лев ухватил жену за ручку, запечатлевая на ней поцелуй.
— Ой, ну ты шалунишка, — кокетливо отмахнулась та и тут же строгим голосом проговорила: — Алевтина, овсянка в кастрюльке на плите, ешь и собирайся в колледж.
— И мне пора, дорогая. Спасибо, всё было очень вкусно.
— Ой, подожди Лёвушка, я подам тебе свежую рубашку. На сегодня я приготовила тебе в голубую полоску. И синий галстук в тон.
— Хозяюшка ты моя, спасибо, Галюнчик.
Аля смотрела, как мать рысью бежит за мужем, поправляя ему шарф.
— Ну, я пошёл, — Лев Анатольевич запечатлел небрежный поцелуй на щеке супруги и строго посмотрел на падчерицу. — Алевтина, я жду только тебя!
— Ах, Лёвушка, зачем ты её балуешь? Аля прекрасно дошла бы пешком! — возразила мать, глядя на почти готовую к выходу дочь.
— Ну, что ты, дорогая. Заботиться о ней моя обязанность.
— Ты такой семьянин! — восхитилась мать, провожая мужа на работу.
Аля уже спускалась по лестнице, радуясь, что отчим вновь предложил ей подвезти до колледжа. После того, как он чуть простудился, попав под дождь, мать выгребла все денежные запасы и подарила супругу новенькую машину. Те минуты, когда в пропахшем дорогими сигаретами и парфюмом салоне, они с отчимом были только вдвоем, очень ценились Алей. Мать, внезапно прозревшая, вдруг прониклась к дочери какой-то ревностью и бдительно следила, чтобы муж не оставался наедине с Алей. Правда, нужно сказать, что Лев Анатольевич тоже внимательно относился к самому себе, не позволяя лишних движений. А взгляды… а что взгляды? Их к делу не пришьёшь.
— У тебя сегодня сколько занятий?
— Три пары, а потом я ещё на танцы, — ответила Аля, жалея, что домой она пойдёт пешком.
— Жаль.
— Жаль? Почему?
— Тебе не стоит этого знать, — Лев подпустил в голос немного печали.
— Может…
— Не может. Выходи, мы уже на месте.
Аля вышла из машины, не понимая смысла короткого разговора. Отчим будто бы жалел о чём-то, будто намекал на что-то непонятное. На что? Она решила немного подождать, надеясь, что странный разговор чуть позже прояснится. К её удивлению, на выходе из Дома Культуры, где располагалась студия танцев, она увидела знакомую машину. Отчим разговаривал с кем-то по телефону и отключился сразу, как только увидел девушку. Он даже вышел из машины, несмотря на промозглый ветер, чтобы открыть той дверцу.