Изменить судьбу 2

орин иктор

– Ну, давай показывай, чем и как ты Михалну порадовал, а нас удивил.

– Только громко не орать, здесь слышимость…

– Да знаю я, не первый раз.

Глава 11

11.

В понедельник, в десять часов утра, как и договаривались, я стоял у въезда в посёлок дорожников. Шёл неприятный холодный дождь, и я думал только о том, чтобы Раиса со своей знакомой из исполкома не сильно опоздали. Ночью с субботы на воскресенье мы с Ольгой славно покувыркались, и, боюсь, нас всё-же слышали близлежащие комнаты. Ну и пофиг. Здесь семейных почти нет, в основном мужики на койко-местах. Разве что Татьяна с Сашкой. Странно, что это с Сашкой

было? И в воскресенье со мной не поздоровалась, и весь день игнорила. Ладно, подростковые заморочки.

Возле меня тормознул УАЗик, за стеклом переднего сидения я увидел лицо Раисы, и полез в заднюю дверь.

– Здравствуйте…

– Здравствуй, Слава, знакомься, это Муза Фёдоровна, она тебе покажет участки, ты выберешь, и потом вы поедете в исполком оформляться.

– Очень приятно, Муза Федоровна, я – Слава, - обратился я к женщине, сидящей слева от меня, довольно миловидной и не старой.

– И мне очень приятно, Слава. Надеюсь, паспорт ты с собой взял.

– Обязательно, Муза Фёдоровна.

Мы подъехали к ряду нарезанных участков. Распределённые и уже занятые участки располагались ниже по улице, и понятно почему. До них доходила двухплитная бетонка, а вот до этих свободных участков – нет, хотя они и были расположены топографически выше.

– Муза Федоровна, а какова площадь участков?

– Все участки по четыре сотки, - ответила она, заглянув в свои бумаги, - а, нет, вот два участка по шесть соток, прямо с краю, друг напротив друга, через дорогу.

– И что, я могу выбрать любой?

– Да, абсолютно любой.

– Тогда… я возьму этот, — сказал я, указывая на один из крайних участков на шесть соток, который был визуально выше.

– Та-ак… Участок номе-ер… семнадцать. Ты уверен, что именно этот хочешь?

– Абсолютно убеждён.

– Ну, тогда… Поедем оформлять? – Муза Фёдоровна сделала какие-то пометки у себя в бумагах.

– Конечно, - мы сели обратно в УАЗик, и развернувшись, поехали к исполкому.

Часа через два с половиной я входил в двери своего общежития. В исполкоме я написал заявление согласно установленной формы, заполнил какую-то анкету, прочитал и подписал договор аренды земельного участка на двадцать пять лет, и заполнил ещё кучу бумаг. Мне пояснили, что я должен заплатить земельный налог, и далее платить его ежегодно, и что втечение трёх лет я должен начать хоть какое-то строительство, да хоть забор поставить, иначе участок заберут обратно, как неиспользуемый, и что документы мне отдадут только после уплаты налога, когда квитанцию принесу, и наконец я вышел из исполкома почти полноправным арендатором земельного участка, кадастровый номер такой-то, расположенный там-то. Круть! И гемор! И вот, на входе в общагу меня остановила вахтёрша.

– Слава, Раиса звонила, сказала, что твой начальник тебя к себе вызывает.

Странно. Блин, пожрать не успею, надо уже двигать на автобус. Ладно, утром позавтракал, с голоду не помру. Я развернулся, и направился на автобус.

– Здравствуй, Вячеслав, садись.

– Здравствуйте, Сергей Владимирович. Что-то случилось? Какие-то вопросы?

– Жалуются на тебя, Слава. Твои-же работники и жалуются.

– И кто-же, если не секрет?

– Не секрет, Василий Богдан. Пришёл сутра, попросился в другую бригаду. Что за конфликт у тебя с ним.

«Вот-же мудак! Решил всё-же по другому пути пойти. Ну, Окей, я тебе обещал, я сделаю»

– Это он сказал, что конфликт?

– Ну, впрямую не сказал, но я-же не просто так здесь сижу.

– Сергей Владимирович, весь конфликт состоит в том, что я их работать заставляю. Они ведь работать устроились, верно? И на месторождение ездят работать, верно? И зарплату свою получают за свою хорошо выполненную работу, верно? И зарплата

у них хорошая. От тысячи рублей в месяц. А кое у кого, да у того-же Васи, и за тысячу переваливает. А что они делают за эти деньги? У них смена - двенадцать часов, а работают они часа четыре, за всю смену. А если дороги откинуть, так и вовсе часа два с половиной. Но это-ладно. Я ведь от них ничего сверхъестественного не требую. Я на месторождение приехал, проехал по фонду – у нас бардак везде. Я пошёл, с начальником цеха договорился, мне САК дали, сварщика, строительство ростверков с мёртвой точки сдвинулось, а-то у нас оборудование на грунте стоит. А им, видишь, за грибами хочется, и на рыбалку. А работать кто будет? Напрягаю я их, поэтому и жалуются. И, думаю, ещё не раз пожалуются. У нас и на складе бардак, и я заставлю их и его разгрести. Это дело недалёкого будущего.

– Понятно. Крутой и инициативный, значит. Так мне Васе отказать в переводе?

– Я, Сергей Владимирович, вообще-бы его уволил нахрен, простите мне мой французский. Я там, на работе статистику подбил. Так его насосы работают не более двух месяцев, когда, в имеющихся условиях год работать должны, и это не предел. Значит, собирает он их некорректно, технологию не соблюдает. У меня ещё не было времени и возможностей, но я собираюсь с каждым монтажником на монтаж съездить и посмотреть, как они свою работу выполняют, как технологию сборки соблюдают. И что-то мне подсказывает…

– Понятно. Так я оставляю его в бригаде, справишься с ним?

– Да справлюсь, конечно. Но только работой наш конфликт не исчерпывается.

– Что-то личное?

– Да ничего у нас личного нет. Но тут вот какая штука. Привёз он сюда, в N-ск, женщину с дочкой. Ну, вроде-как жениться хотел. В общагу поселил, в свою комнату. А потом на что-то обиделся и к любовнице ушёл. И теперь они и не прописанные живут, на птичьих правах, и девочке в школу не пойти, и женщине на работу не устроиться. А возвращаться им некуда. Так он пришёл на днях, и давай их на улицу выставлять. Ну не ублюдок? Я за них вступился, вот он теперь и мстит. Сергей Владимирович, я-бы к вам не обратился, но одному мне эту проблему не решить. Помогите им с трудоустройством и жильём. Тут ещё проблема в том, что женщина – языковед. Она по нашему профилю бесполезна. Она могла-бы в школе работать, или хоть у нефтяников переводы какие-нибудь делать, а у нас её даже уборщицей не поставить.

– Женщина, значит… Понятно… Красивая?

– Сергей Владимирович, мне восемнадцать, сами-же документы читали. А ей глубоко за тридцать, а может и за сорок. Не вдавался. Тут вообще никаких таких нюансов нет. Просто противно смотреть на издевательства. Ну подло-же это!

– Понятно… А девочке в школу, значит… Ладно, - Сергей Владимирович, видимо, принял какое-то решение, зашевелился, - значит так мы поступим. Тебе когда на лётку?

– В следующий понедельник.

– За эту неделю я попробую узнать у нефтяников, нужен-ли им языковед. Если нет, то в школу точно место найдём. Только с жильём у них сложнее. Ладно, так и сделаем. Договорились?

– Безмерно вам благодарен, Сергей Владимирович.

Вечером, после тренировки, во время вечернего чая ко мне зашла Татьяна.

– Привет, чай будешь? Садись.

– Слава, я поговорить…

– Опять поговорить. И конечно-же опять серьёзно, да?

– Да, Слава, серьёзно. Я, конечно, понимаю, ты молодой, тебе погулять хочется, гормоны и всё такое. Но ты должен понимать, что…

– Тань, подожди. Всё, что я тебе обещал, всё, что я тебе говорил, я всё помню, и ни от чего не отказываюсь. Но мы-же только в пятницу вечером поговорили. Сейчас только понедельник закончился, ну не делается ничего так быстро. Я обещал, что не брошу – я не брошу, но терпения наберись…