Изменяющий судьбы
Шрифт:
Гомон в зале утих только когда потух свет и то не сразу, потому что возбужденная толпа так и не нашла козла отпущения.
Где-то в середине довольно нудного фильма я заметил, что девушка откровенно скучает, чуть ли не засыпая у меня под боком. Она ерзала на кресле, стараясь поудобнее устроиться и при этом не помешать мне. Заметив это, я убрал руку с подлокотника и нагло, для первого-то нормального свидания, обнял Анко за плечо.
Неярким бликом от экрана осветилась ее улыбка. Анко практически легла мне на грудь, щекоча фиолетовым хвостиком щеку,
Анко вела себя расковано потому, что для нее я был тем самым Ирукой. Ее парнем, у которого чутка протекла крыша, но не незнакомцем.
Факт, упущенный мною ранее. А если быть честным с самим собой, то я этого старательно не замечал.
Мне не нужно завоевать светлоглазую бестию (свежи еще были воспоминания о забеге от нее по Конохе), за меня ее добился Ирука. Отношения с Анко, теперь казались чтением книги с эпилога, когда остальные Страницы выдраны с мясом. Я, конечно, буду читать следующий том, но самое начало мне не прочесть и многое в истории будет непонятно, пока сам не узнаю что к чему из следующей части.
– Ты ведешь себя, как раньше, - внезапно сказала она, водя пальцем по замку жилета, - как когда мы только начали встречаться. Ты часто улыбался, шутил и смеялся.
~ Прямо артист разговорного жанра!
– хмыкнул едко, чувствуя отголоски ее теплого, как весеннее солнце счастья.
Так можно радоваться найденной на антресоли любимой игрушке, с которой связано немало приятных воспоминаний.
– Эй, а почему в прошедшем времени,- по-детски разобижено протянул и через силу притворился веселым.
– Я еще живой.
В тот момент хотелось сказать: "Не сравнивай меня с ним", но пришлось спросить:
– Разве потом я вел себя иначе?
Ее рука замерла, а я почувствовал удивление напополам с неуверенностью.
– Не обижусь, - улыбнулся я, хотя она на меня не смотрела - правда. Мне интересно. Да и не думаю, что твой рассказ будет еще хуже чем то, что я узнал от Наруто.
Анко, к моему огорчению, отстранилась и села рядом:
– Расскажешь?
– теребя край шарфа, негромко попросила девушка.
– А как же мой вопрос?
– Сначала ты, - уклончиво ответила она.
– Ну, ладно. Почему бы не рассказать, - пожал плечами.
Когда включился свет, я пересказывал случай из жизни Ируки-учителя-мучителя.
– Раньше ты иначе о работе говорил, - расправляя плащ, заметила Анко, - тебя раздражало все связанное с детьми.
– Иногда мне кажется, - собрался я перекинуть ногу через перила, - что раньше меня вообще всё раздражало.
– Ирука, - посмеиваясь, придержала меня куноичи, - в кино и театре так не делают.
– Дурные привычки заразительны, - буркнул тихо, как передвигаться по-людски я почти забыл, - и добавил после паузы.
– А тут театр есть? Где?
Казалось, что то свидание было только вчера, но вроде бы только что начавшийся январь уже подходил
Захотелось взять все книжки, бумажки, свитки и выбросить в окно или разодрать в клочья, а потом поджечь. Преодолевая желание что-нибудь другое уничтожить, я сел на пол поближе к окну и подальше от ценной литературы, что бы успокоиться.
Я прекрасно понимал, что это состояние последствие перенасыщения информацией. Когда нужно все, а мозг просто не в состоянии уложить в черепушке все необходимое.
– Время, ау! Куда ты мчишься, с-с-волочь?!
– несдержанно выдохнул, прервав медитацию.
В госпитале из меня пытались сделать хоть какого-то медика до лета. Или хотя бы псевдопарамедика. Такой объем было трудно усвоить, но Кито утверждал, что с моей памятью, умом и главное - способностью усваивать большие объемы информации, мне это под силу. Но программу мне составляли без учета тренировок с пацанами на полигоне Призраков. А там напрягать мозги приходилось ничуть не меньше.
Каким бы Учиха ни был талантливым, но ему тоже, как и Наруто, приходилось все объяснять и у него тоже возникали вопросы, и тоже, бывало, что-то не получалось.
И все бы ничего, но на половину его вопросов я ответить не мог. Он теорию на своем уровне базы Академии знал лучше меня. Точнее, я ее знал откровенно плохо. Потому что учился совсем по другим учебникам. А разбираться в той мешанине правды, полуправды и откровенного вранья, которой учили ребят в Академии, у меня не было никакого желания.
Выматывался я так, что постоянно хотел спать и временами с трудом соображал.
Иногда я даже на свиданиях втихаря пытался что-то заучивать, пока Анко не видела. Все же оставлять девушку совсем без внимания было нельзя, потому что размеров кредита доверия, обеспеченного Ирукой не знал. Да и не мог я в лоб сказать: У меня не хватает времени, и я хочу отменить наши встречи, которые у меня его отнимают. Это было бы свинством с моей стороны.
Но Митараши приятно удивила, сама предложив повременить со свиданиями, когда заметила у меня под столом карточки-шпаргалки. Было удивительно, что она никак не показала своего недовольства. Более того, Анко стала приходить в госпиталь и приносить мне бенто. Я тогда ей намекнул, что можно и попроще что-то делать, мне жаль было ее времени убитого на морковных осьминогов и рисовые шариков в виде зайчиков, а она смутилась и пролепетала что ей не трудно. Если бы было можно сдохнуть от умиления, я был бы уже трупом.
Митараши снова сидела со мной в одном из закутков коридора, пока я жевал, не навязчиво допытываясь: что я учу.
– Зачем?
– спросил я ее тогда.
– Ты же не ирьенин.
А она пояснила, что растолковывая кому-то гораздо легче понять и запомнить. Правда, Анко никогда по теме ничего не спрашивала, наверное, что бы с мысли не сбить. Золото, а не девушка!
Да к тому же с ее бенто, мне не нужно было готовить перекус на себя. Экономия времени не сильно большая, но все же экономия!