Изнанка Истины
Шрифт:
Ненависть придала мне сил: даже если бы нас с Братом Витином разделяла добрая сотня шагов, думаю, я не промахнулась бы…
Каратель остался жив. А Жрецы получили, что должно. Но моя возможность сбежать и тем самым спасти собственную шкуру умерла вместе с ними…
— Почему ты не попыталась сбежать?
Я резко дёрнулась, отворачиваясь от костра. Рванула на себя одеяло — несчастная кружка, горестно звякнув, отлетела куда-то под куст… Легла на бок, сворачиваясь клубком, поспешила накрыться с головой — хватит, поболтали!… Я всё равно что-нибудь придумаю! Обязательно что-нибудь придумаю!…
Только не плакать! Не плакать, слышишь?! Не хватало…
Я больше не могла видеть Чёрного. Но чувствовала спиной, что он по-прежнему ждёт ответа. Натянула одеяло ещё выше и всё-таки не выдержала:
— Не твоё дело!!!
Больше вопросов не было.
Деревенька Нижний Рогачик осталась в трёх днях пути, когда туманным по-зимнему недружелюбным утром мы с эльфой наконец покинули лес и вступили в обширные предместья Серого Рокстана, в беспорядке разбросанные по холмам.
… Маленький имперский форпост — один из множества построенных дедом нынешнего Императора, активно осваивавшим Полночь — практически сразу же превратился в большой процветающий город. Причин тому было две: прииски и торговля.
Кроме купцов и горняков существовали ещё солдаты — близость границы вынуждала наместника Рокстана содержать в крепости многочисленный гарнизон. И всё же подавляющее большинство населения было занято если не добычей на богатых окрестных месторождениях драгоценной дымчатой крошки, давшей название городку, то активными торговыми отношениями с гномами, чьи земли начинались сразу за Глухим Перевалом, к которому из города вёл прямой удобный тракт. У последних покупали оружие, руду, драгоценные камни; в ответ из Империи поставлялось зерно, мясо, вина и ткани — то, в чём всегда остро нуждались низкорослые оружейники.
Дед бывшего Первого Магистра всю жизнь трудился в копальнях, отцу же удалось выбиться в купцы. Как и почему Просперио связал свою судьбу с магией, а затем — и с Орденом, мне не было известно. В Ордене не было принято интересоваться чужим прошлым: я не спрашивал, а он не рассказывал. Однако, уйдя на покой, он вернулся сюда, обзавёлся домом, мало чем уступающим замку наместника, и с тех пор ни разу не покидал городской черты.
За все эти годы я бывал у него пару раз, оказываясь в здешних краях проездом, но вот приглашение от Магистра получил впервые. Впрочем, надо думать, компания, в которой я собираюсь прибыть к нему в гости, удивит старика не меньше, чем меня — его неожиданная просьба проведать…
Я хмыкнул, покосившись через плечо на эльфу, сидящую позади. Наткнулся на её взгляд — напряжённый, колючий. Впрочем, она тут же отвела глаза, постаравшись сделать вид, что разглядывает причудливой формы домишки на улице, по которой мы едем. Однако рука, которой ей приходилось поневоле обхватывать меня за пояс, всё-таки предательски дрогнула.
Ну-ну… Поди, думает, как убежать.
Пусть думает.
Тяжёлые подковы на копытах Рио вовсю цокали по каменной мостовой. Позади остался рынок и стройный ряд лавок, знаменующих конец квартала «середняков». Широкая улица, тщательно расчищенная от снега, вывела нас на площадь перед главной городской Церковью — величавым каменным строением, отделанным резьбой и замысловатой ковкой. Высоко в хмурое небо убегали два купола — белый с золотым навершием в виде
Перед храмом было людно: служба только что началась. Из раскрытого Утреннего Портала доносилось многоголосое пение, которое подхватывали и люди, стекающиеся на площадь, мелодичным переливом звучали колокола…
Впрочем, нам нужно было не сюда. С противоположной стороны к площади примыкали дома самых знатных горожан, включая дворец наместника. Малость не доехав до него, я завернул Рио в «переулок», где наверняка могли без проблем разминуться сразу несколько роскошных карет — Магистр терпеть не мог шума и его дом находился во внутреннем ряду.
… Нет, ничего не изменилось. Всё та же громадина каменного забора щетинилась коваными зубцами, вырастающими из фигурных плит. Над забором высились круглые башни с окошками бойниц — правая библиотечная, в левой «небольшой» арсенал, вполне достаточный, чтобы вооружить до зубов с полсотни человек. Бронзовые львы, стерегущие массивную надвратную арку, по-прежнему скалили клыки в немом предостережении входящим: здесь умеют за себя постоять.
Впрочем, мне всегда казалось, что они улыбаются…
У самой арки я придержал Рио; мы спешились. Я коснулся было кольца, которое сжимала в зубах голова не то грифона, не то ещё какой химеры — но створки ворот, дрогнув, потянулись внутрь, не дожидаясь моего стука.
Привратник — дюжий детина со шрамом на щеке, полученным явно не в кабацкой пьяной драке — окинул нас внимательным взглядом и почтительно, но без подобострастия поинтересовался, что нам нужно. Я назвал себя, и он, взяв у меня повод Рио, прекрасно знающего, где можно показывать норов, а где не стоит, без лишних слов провёл нас по просторному двору к парадному входу в дом, где «сдал» с рук на руки открывшему дверь управителю.
Молчаливый слуга, внешностью и выправкой похожий на привратника, словно брат, принял у нас верхнюю одежду — мой плащ и видавший виды эльфийкин кожух, не выказав даже тени удивления таким странным гостям… Просперио умел подбирать людей.
Зала, в которой нас попросили подождать хозяина, была обставлена скромно, но со вкусом. Никаких парчовых драпировок, кабаньих голов и оленьих рогов, так любимых подавляющим большинством имперской знати… Лишь несколько тканых гобеленов со сценами битв, дорогие, но неброские шпалеры, пара мечей, кинжалов и лёгких дротиков на центральной стене. Посреди комнаты стоял большой круглый стол, окружённый стульями; под ним, положив голову на лапы, дремал лохматый чёрно-белый пёс размером с телёнка. На наше появление он никак не отреагировал — вероятно, потому, что нас провёл управитель, но его равнодушие определённо было напускным.
Широкие окна давали достаточно света, огромный камин у дальней стены заполнял залу драгоценным теплом. Неудивительно, что Магистр Просперио вышел нам навстречу лишь в лёгком камзоле, постукивая неизменной тростью по ступеням лестницы.
Статный, седой и немного грузноватый, движения быстрые и уверенные, но без суеты, цепкий взгляд с прищуром, без ошибки читающий чужие души… Таким я знал Просперио всегда — с первого дня нашего знакомства. Только на щеках и у глаз ещё глубже пролегли морщинки, стала заметнее хромота, да орденского плаща больше не было на плечах — в остальном же казалось, что над Магистром, так же, как и над его домом, годы не имели власти…