Изнанка судьбы
Шрифт:
— Ванесса, я прошу тебя прекратить. Драма хорошо смотрится на подмостках и очень глупо — в реальной жизни. Закрывай дверь и садись — поговорим.
— Как вы нашли меня? — спросила женщина, опускаясь в кресло. — И что вам нужно?
Гость мягко улыбнулся:
— А разве ты не хотела, чтобы я тебя нашел?
Ее глаза сверкнули:
— Нет! Я надеялась, что навсегда вычеркнула эту черную страницу из своей жизни и своей памяти! Что кошмары прошлой жизни остались в прошлом и никогда не настигнут меня, разве что в плохих снах. Что впереди только
Мужчина растер лицо ладонями:
— Я и забыл, как с тобой бывает сложно, — пожаловался он. — Если тебе хотелось остаться ненайденной, стоило сменить хотя бы цвет волос и имя.
Она надула губы. Должно быть, когда женщина была молода и свежа, эта гримаска добавляла ей очарования. Сейчас ужимка смотрелась карикатурно.
— Правильней было бы спросить, почему тебя не нашли раньше, — продолжал гость. — И ответ на него прост: потому что я велел не искать.
— Вы?! — недоверчиво переспросила женщина.
— Я. Вспомни свой побег, Ванесса. Разве тебе не кажется, что все слишком уж хорошо совпало? И как ты думаешь: с какой радости альбский лорд — старый холостяк и мизантроп, который благополучно избегал брачных уз почти тридцать лет, — вдруг делает предложение разеннской актриске, лишь узнав, что она беременна?
— Это ложь! Грязная ложь! Генри любил меня! Он влюбился так сильно, что забыл обо всем! А вы, — мерзкий, гадкий человечишко, пришли сюда, чтобы опорочить его память, — последние слова потонули в рыданиях.
Длились рыдания на диво недолго, чему, должно быть, способствовало полнейшее равнодушие гостя к демонстрируемому горю.
— Ты права, — кивнул он, когда женщина немного успокоилась. — Граф Майтлтон был вполне искренне влюблен. Он собирался увезти тебя в Сэнтшим, купить домик и навещать иногда. Пришлось очень постараться, чтобы это разумное и практичное желание трансформировалось в безумную авантюру с женитьбой.
— Я не верю вам! — несмотря на надрывный наигранный шепот по ее лицу было видно: верит. — Разве в силах человеческих сделать подобное?!
Мужчина добродушно улыбнулся:
— Как скажешь. Я здесь не для того, чтобы убеждать тебя.
— Тогда зачем? — она вскочила и нервно заходила по комнате, вертя в руках прихваченную со стола фарфоровую фигурку пастушки. — Зачем все это?!
— Я не хотел, чтобы Элисон росла в подобном окружении. Орден или театр — неподходящие места для ребенка, если желаешь, чтобы он вырос хоть немного похожим на человека. Прости, Ванесса, но ты скверная мать…
— Замолчите! — она швырнула фигурку о пол, и та разлетелась сотней осколков. — Не вам судить, какая я мать, подлый вы человек! Если вы так тряслись о ней, то почему ни разу не объявились за все эти годы?!
— Не мог, — коротко сказал мужчина. — Любое вмешательство в судьбу надлежит делать с ювелирной точностью, просчитав все последствия. Иначе отдача может быть такой, что смерть покажется приятным приключением.
Он встал, подошел к женщине, чтобы положить руки ей на
— Ну хватит играть трагедию. Тебе не кажется, что по законам жанра это мне, как обманутому любовнику, полагается метать громы?
Женщина отвела взгляд.
— Ты подложил меня под графа, — в ее голосе не было уверенности. Только пафос.
Гость ухмыльнулся:
— Ты сама под него легла. Но я дал тебе мужа, деньги, положение в обществе и новую жизнь. Думаю, я сделал все, что мог, для тебя, — он ласково провел пальцем по ее щеке.
Глаза Ванессы наполнились слезами:
— Ты совсем не изменился. Зачем ты пришел, Ник?
— За Элисон.
Она снова разрыдалась. На этот раз куда менее красиво — со всхлипываниями и подвываниями. Дорожки слез побежали по щекам, превращая румяна и белила в грязные потеки.
— Я знала! Знала, что она не моя! Что она странная. И что однажды ты вот так появишься и предъявишь на нее свои права. Ты сказал, что я плохая мать. Да, я была плохой матерью! Но как быть хорошей? Как любить ее, когда непонятно, что она вообще такое?! Я старалась, видит Гайя, я старалась! Даже пыталась защитить ее, выдав замуж, но это бесполезно…
Мужчина стоически переждал очередной поток слез и протянул ей носовой платок. Она громко и совершенно неромантично высморкалась в него.
— Понимаю. Я предпочел бы сыграть иную роль, но это не в моей власти. Позови Элисон. Нам пришло время познакомиться.
— Это невозможно, Ник. Ее нет.
— Что значит «нет»? — от этого вопроса, высказанного спокойным, доброжелательным тоном, хозяйка дома побледнела.
— Я не знаю! Она исчезла! Сбежала почти два месяца назад.
— Никогда не понимал твоего желания сделать из меня садиста, а из себя — невинную жертву, — задумчиво произнес гость. — Давай обойдемся без лжи и угроз. Ты ведь понимаешь, что без Элисон я не уйду?
— Я не лгу! — ее голос задрожал. — Можешь спросить у Саймона, девочек! Мы скрываем, как можем. Для всех она отправилась погостить к бабушке. Видят боги, такой позор! Как теперь я выдам замуж Фанни и Китти?!
Мужчина всмотрелся в ее заплаканное лицо и коротко выругался.
— Твоя дочь пропала два месяца назад, а ты думаешь только о репутации?! Да что ты за…
Она съежилась, глядя на его поднятый кулак снизу вверх расширенными зрачками, и он опустил руку и снова выругался.
— Ванесса, я хоть раз тебя ударил? — Женщина замотала головой.
Гость выдохнул, прошелся несколько раз по комнате, успокаиваясь.
— Ладно, — подвел он итог своим размышлениям. — Нет смысла искать виноватого или бросаться пустыми обвинениями. Девочка не могла исчезнуть бесследно, я ее найду. — Достав чехол для визиток, он протянул Ванессе еще один прямоугольник с золотыми буквами. — Здесь мой адрес, напиши на него, если она вернется.
Она взяла визитку двумя пальцами за краешек.
— Барон Никлаус фон Ройзен, — прочитала она вслух и бросила быстрый взгляд на гостя. — А ты вправду барон, Ник?