Изнанка судьбы
Шрифт:
Когда это Хейдрун меня слушала?
— Он сделан из козьей шерсти. Неужели ты станешь есть себе подобных?
Она дернула ухом, выказывая презрение к моей неумелой лжи.
— Ну как тебе не стыдно?
Клянусь, не будь у нее занят рот, она бы захохотала. А так только покосилась, всем своим видом выражая: мол, совершенно не стыдно и с чего бы должно быть?
— Такая взрослая… можно даже сказать, пожилая коза. А ведешь себя, как будто и года не исполнилось, — продолжал я увещевать ее. Разумеется, без какого-либо заметного
Князь Церы прервал развлечение, двинув с размаху козу кулаком по морде. Она выпустила изрядно пожеванный край плаща, отскочила и уставилась на него с выражением обиды и неверия. Никто из нас никогда не позволял себе такой вольности по отношению к Хейдрун. Главным образом помятуя о ее злокозненном и мстительном характере.
В боевом меканье отчетливо послышалась жажда крови. Коза нацелила острые рога на фейри и пошла в атаку.
Я еле успел вскинуть щит, закрыв гостя от посягательств. Князь Церы был мне нужен. Даже не мне, а Франческе, спящей заколдованным сном. Как бы ни хотел я понаблюдать за игрой фэйри и козы в догонялки, дело прежде всего.
— Надо сказать Мэй, чтобы лучше следила за зверушкой, — проворчал я, захлопывая дверь перед козьим носом.
Франческа
Я задыхаюсь от бега. Сердце колотится в груди, как бешеное. Двери, арки, переходы. Комнаты, заваленные всяким хламом, длинные извилистые коридоры.
Лабиринт.
Не знаю, не помню, кто я и почему я здесь. Только бегу загнанным зверем, ухожу и никак не могу уйти от погони. А тот, который сзади, догоняет. То отстанет, то приблизится так, что я затылком ощущаю его смрадное дыхание.
Он играет. Пугает, догоняет, чтобы вот-вот ухватить и снова дает уйти невредимой. И надо бы обернуться. Взглянуть в глаза преследователю, если у него есть глаза.
Но страшно.
Все вокруг эфемерно, непрочно. Настоящие только страх и усталость.
Я пробегаю комнату, увешанную и заставленную портретами. У них смутно знакомые лица, но нет времени остановиться, оглядеться, вспомнить.
Над ухом клацают зубы, и я с визгом отпрыгиваю в сторону. Петляю как заяц, ныряю в укрытый тенями проход. В нем сумрачно и тяжко пахнет гнилью. Стены покрыты слизью и мхом, сочатся влагой.
— Человечка!
Он сжимает в руке факел. Блики уродуют и без того непривлекательное лицо, третий глаз торчит посреди лба уродливой шишкой.
В первую минуту я пугаюсь, но почти сразу вспоминаю его имя.
— Вы?! Что вы здесь делаете?
Брезгливо кривит губы:
— Возвращаю долг. Иди за мной.
Шелест осыпающегося песка из прохода за спиной. Порыв сквозняка приносит вой и смрадный запах. На лице князя Церы мелькает испуг.
— Откуда у тебя тень, человечка?!
Я не успеваю даже понять вопрос. Смрад становится почти нестерпимым, факел гаснет.
— Бежим!
Будуар блудницы, пыточная, молельня.
Мы влетаем в зал, заполненный сияющими окнами. Фэйри захлопывает тяжелую, окованную медью дверь, опускает засов. Я прижимаюсь к стене и жадно глотаю воздух, пытаясь успокоить рвущееся из груди сердце.
Хватит, хватит. Все закончилось. Мы в безопасности…
В безопасности?
Где мы?
Окидываю комнату взглядом. Нет, это не окна. Зеркала. Десятки зеркал в тяжелых рамах. В них отражаются бесконечно синие небеса и виноградники на склонах холмов — «Вилесские предгория», подсказывает что-то внутри меня. Замок, похожий на корабль, носит гордое имя Кастелло ди Нава. Влюбленный юноша с черными как смоль волосами — Лоренцо. Он шепчет что-то, стоя на одном колене. И он же в следующем зеркале лежит — недвижим и безнадежно мертв — у берега безымянного озера. Встает огненный смерч над холмами, мелькают оскаленные бородатые рожи, летят брызги крови. Поземка заметает зимний город, теплая улыбка на лице светловолосого мужчины, поднимается пар над чашей с глинтвейном.
Залитый солнцем Эксфордский университет. Гулкие аудитории, профессора в мантиях и смешных шапочках. Косые взгляды студиозусов в сторону вольнослушательницы — зачем женщине юриспруденция. Зал совета фэйри, еле заметный одобрительный кивок со стороны княгини.
Снова и снова тот самый мужчина. Объятия. Поцелуи. Прикосновения.
Полная теней и кошмаров долина Роузхиллс…
— Где мы?! — мой голос почти не дрожит, когда я поворачиваюсь к фэйри.
Князь Церы кривится с таким видом, словно я спросила что-то очевидное, известное всем и каждому.
— В чертогах памяти.
Шорох за дверью и стук. Сперва тихий и деликатный, потом все более и более громкий, настойчивый.
— Впусти меня, — просит ломкий мальчишеский голос с той стороны двери. — Пожалуйста!
Он звучит безобидно, почти жалобно. Никак не вяжется с могучими ударами, сотрясающими дверь.
Марций Севрус качает головой.
— Не войдет. Если сама не откроешь.
— Но как мы выйдем отсюда?
Он снова кривится:
— Выведу. Отсюда прямой путь.
— Тогда пойдем?
— Погоди.
Потухший факел в руке князя Церы медленно превращается в окованную серебром трость. Он проходит, рассматривая зеркала, а я не могу избавиться от омерзительного ощущения, что меня раздели и бесцеремонно щупают, как скотину перед торгами.
— Прекратите!
Фэйри поворачивается. Веко у него на лбу чуть приоткрыто, обнажая глянцевую черноту третьего глаза.
— Я обещал вывести тебя, человечка. Но я не обещал не смотреть.
Крики с той стороны усиливаются. Чудовищной силы удары сотрясают не только дверь, но и стену, зеркала чуть покачиваются, створка в дверном проеме выгибается блудницей на ложе. Я подбегаю к князю, дергаю его за рукав: