Изнанка

Лабин Андрей

– А-а-а, – улыбаясь, протянул старлей, – тогда будешь…, – он задумался.

– Не проще ли меня звать просто по имени.

– Гена, что ли? Крокодил Гена?

– Нет, Генка.

– Генка, рваная коленка. В нашем племени такое не прокатит. Здесь другой мир и имя твое должно быть заточено под него. Генчанчес к примеру, Гондурас, или, – он задумался, – вот. Будешь Геномом. Как тебе Геном?

– Не очень, – Генка поморщился, все лучше, чем Гендос.

– Вот и ладненько Геном Ньютона и имя и фамилия сразу.

– Не геном,

а бином, – поправил парень, а фамилия у меня Муханов.

– Муха, точняк. Ты чем – то на нее даже похож.

Генка больше не спорил, в институте его вообще звали Мухомор.

– Все с именем определились. А вопросец у меня к тебе такой. Соберись, откинь волнения и грусть, постарайся вспомнить все до мелочей. Мне интересно, что случилось, перед тем, как тебя заарканил бледнолиций?

– Кто?

– Тот мужик в шляпе. Видел, какая у них бледная кожа? Вообще – то они растворители, но иногда и бледнолицые.

– Как у утопленников?

– Точно, как у утопленников. Только они не утопленники. Они привилегированная каста. Расскажу позже. Сейчас, твоя очередь. Вопрос помнишь?

Генка закивал. Он минуту сидел с закрытыми глазами, прокручивая в голове цепь событий последних суток. Он вспомнил. Резко открыл глаза и начал рассказ, стараясь не упустить мельчайшие подробности. Генка видел, как напрягся Павел и впитывал каждое его слово. Проникся ответственностью, и старался изо всех сил, выуживая из закромов памяти все, что касалось темы косвенно и напрямую.

Глава №7

Павел задул керосинку. Дневной свет из окна осветил спартанское жилище, а Генка все рассказывал. Иногда он замолкал, потом спохватывался, теряя нить повествования, ловил и продолжал дальше.

– Ну-ка, Муха, давай еще раз про телефон и поподробнее.

– Я уже два раза….

– Не пререкаться, рядовой, так надо, давай еще раз.

Старлей поймал упрямый взгляд Генки.

– Что зыришь? Для нас же стараюсь. У меня такое чувство, что телефон и есть то звено, которое нас объединяет. Смотри. Жили мы в разных районах, у нас разный возраст, социальное положение тоже не одинаковое, умственные и физические возможности соответственно. Остается мобильник.

– У тебя, что тоже мобильник звонил перед появлением утопленника?

– Не знаю. Говорил же, я спал. Но это не важно, главное он был у меня. Так что «трояк зеленый», давай еще раз. Сможешь вспомнить все мелочи, ефрейтора получишь.

Генка предпринял очередной мозговой штурм. Он наморщил лоб, сдвинул брови и взглядом уперся в пол. «Откуда у меня мобила – рассказал. Про треск в трубке – рассказал, – повторял про себя Генка, – про первое ночное посещение – рассказал, про второе тоже, про заварушку на пристани он и сам видел. Что еще? Откуда его взял Вадик? Я не знаю. Вроде как нашел»

– Вадик, – Генка оживился, – тот который мне продал мобильник, его нашел.

– А где? – глаза у Павла вспыхнули.

– Не знаю.

– Ладно,

свой я нигде не находил, купил в магазине сотовой связи на Врубеля. Хотя, – Павел замолчал и замер, словно прислушиваясь к своим мыслям, – может это один и тот же капкан? У тебя бэушный, у меня новый. Каким – то образом они подсунули свой поддельный в новую партию? У тебя какая модель была?

Павел подошел к Генке, сел на корточки напротив и пристально посмотрел ему в глаза, словно собирался тут же разоблачить его ложь, если тот вздумает юлить.

– «Моторолла».

– Блин, – Павел вскочил и зашагал по коморке.

– У меня «Нокиа».

– А может у них несколько таких арканов? – робко предположил Муханов.

–Что? – старлей остановился и резко обернулся.

– Ну, несколько телефонов, которые к нам забрасывают, разные производители. «Нокиа», «Моторолла», «Самсунг», «Со…..

– Усек, усек, помолчи, – Павел сосредоточился, – значит телефоны. А где сейчас твой телефон говоришь?

Генка пожал плечами. Он на пристани попал в такую круговерть, что про мобильник и думать забыл.

– Вспомни, где ты его выронил? Я видел, ты его в руке держал, когда тебе позвонили. Ты поднес аппарат к уху, растворитель стоял за спиной. Что было потом? – настаивал Павел, – я не мог всего видеть, урод в шляпе тебя загораживал.

Генка в бессилии помотал головой. Павел развернулся схватил с тумбочки банку из-под консервы.

– На, возьми. В какой руке держал мобилу? Помню, в правой.

Вложил в руку парню жестянку, крепко обхватил своими пальцами его ладонь, и пристально посмотрел в глаза, словно желал загипнотизировать, не хватало только фразы «Ближе мысли». Несколько секунд они сидели неподвижно, глаза в глаза.

– Чувствуешь?

Генке не хотелось разочаровывать нового друга. Он как – то неопределенно пожал плечами, робкая улыбка вышла уж очень вымученной.

– Давай еще раз. Закрой глаза и настройся.

Павел напоследок сжал его руку и медленно отпустил, оставляя того наедине со своими ощущениями и воспоминаниями.

– Ничего не выйдет, – заартачился Муханов.

– Давай, – гаркнул старлей.

Глаза закрылись сами собой. Минуту Генка сидел, силясь разбудить воспоминания.

Почему-то не смотря на всю серьезность и ответственность момента, вдруг стало смешно. Он подавил эмоции и сдержал улыбку.

– Давай, давай, Муха, – шептал с придыханием Павел.

Генка вдруг дернулся. Старлей замолк и впился в него взглядом. Генка медленно наклонился всем телом влево, затем вправо, его голова заворочалась на шее, совсем как у медиума в трансе, нащупывающего «волну». Затем он замычал.

– Вижу, – прошептал Генка, едва разлепляя губы.

Павел затаил дыхание. Муханов не мог больше выдержать пытки и брызнул смехом.

– Придурок, – фыркнул Павел и отвесил ему звонкую затрещину.

– Паш, не обижайся. Не могу я вспомнить. Говорил ведь.