Израиль. Земля обетованная

Коротаева Елена

Однако сегодня нашей целью была Нагария, где ждали нас мой бывший начальник Борис и его милейшая жена Лена. Пришлось развернуться и мчаться обратно, дыша влажным тягучим весенним воздухом с запахом эвкалиптов и цветущих апельсинов, который заполнял сквозь открытые окна нашу милую ярко-синюю машину, арендованную у фирмы «Авис», что в переводе с латыни значит «птица». Кстати, о латыни и римлянах – помните прокуратора: «Тьма, пришедшая со Средиземного моря, накрыла ненавидимый прокуратором город…»? Все верно, хотя Булгаков никогда этого не видел, но солнце действительно садится на закате в Средиземное море, и опускается тьма, то есть такое понятие, как сумерки здесь отсутствует.

Итак, мы въезжали в Нагарию в полночь. Я бывала здесь много раз лет 15 назад, мы всегда проезжали мимо, торопясь на пляж Рош-а-Никра, и я помнила только, что город… белый. А теперь! Господи! Как красиво! Совершенно сверкающий белый город, весь построенный из

какого-то однотипного материала или камня, со множеством фонарей, состоящих каждый из нескольких плафончиков, напоминающих цветок. Светло как днем, народ гуляет, море шумит, пальмы растут, тепло, празднично. И все цветет, абсолютно все: деревья, кусты, цветы, клумбы, вьюны на заборчиках. Апрель месяц – коротенькая благоуханная весна.

Спрашиваю у усталого человека, только что припарковавшего машину, где нужная нам улица. В руках у него пакет с продуктами, но он начинает долго рассказывать, как проехать, затем говорит: «Нет, давай я лучше тебе нарисую». Долго ищет в машине лист бумаги, мы протягиваем свой блокнотик. Не берет, находит помятый большой лист и долго рисует план, потом бросает бумагу, взмахивает руками и говорит: «Нет, это все неправильно! Давайте я вас провожу, езжайте за мной». Он долго петляет по цветущим улочкам, проезжая мимо какой-то странной музыкальной школы, занимающей целый квартал. Мы комплексуем и чувствуем себя хамами: человек уставший, голодный, был одной ногой дома, а тут мы… Потом мы долго прощаемся, узнаем, что его родной язык польский, что он с детства живет в Израиле и работает финансовым аналитиком. Заходим наконец в квартиру Бориса и видим – море вливается в окно. Это многоэтажный длинный дом, спроектированный архитектором в виде изгиба, повторяющего линию берега моря. Квартира на восьмом этаже, а поскольку стоит дом прямо на пляже, то пляж с высоты не видно, а видно только море, которое заполняет собой громадное, во всю стену, окно. Дух захватыват от удивления и ощущения, что до моря можно дотронуться, лишь протянув руку.

Сторожевой кораблик

Фотографий того заката осталось много. Это место, куда мы всегда ездим посидеть у моря, походить вдоль берега и поплавать, называется Рош-Аникра. Пляж там безлюдный и полудикий. По берегу очень приятно гулять и любоваться Средиземным морем, которое в тот день было светло-голубым с полосками цвета морской волны. Купаться никто не рискнул, потому что волны кипели и пенились и вода была холодная, все-таки апрель. Солнце медленно приближалось к воде, превращая и небо вокруг себя, и море в сплошное оранжево-розовое свечение, а мы сидели на берегу и смотрели на это чудо. Справа на срезанной скале была вышка, с которой наблюдение шло круглосуточно, потому что граница рядом, совсем близко, а возле нее на воде качался сторожевой кораблик. Ничего не поделаешь: это Ближний Восток, где войны вспыхивают раз в несколько лет, причем серьезные войны, а уж мелкие недоразумения между израильтянами, проживающими на совсем небогатой природными ресурсами земле, обозначенной на карте цифрой, и миллиардом арабов, живущих в соседних странах, случаются практически ежедневно. «Не забудь, где ты», – словно говорил кораблик, который по мере того, как уходило в воду солнце и темнело небо, превращался в непонятное черное пятно на воде.

По дороге домой мы свернули в сторону и посмотрели на темнеющие в сумерках горы и пропасти, заросшие густым темно-зеленым лесом, недалеко от Нагарии и Акко, увидели замок крестоносцев, которые тоже много чего здесь понастроили в разные времена, но большую часть примерно тысячу лет назад. Среди древних построек есть величественные замки, и их много по всему Израилю.

Вот мы и побывали уже на трех морях: Красном, Средиземном и Мертвом, осталось еще одно, пресное Тивериадское море (Генисаретское озеро), как зовется оно в Библии, по которому «по воде аки по суху» ходил Иисус, которое на самом деле озеро и зовется оно Кинерет, потому что имеет форму скрипки. В такой маленькой стране четыре моря! Живая вода со всех сторон. Где ни копни – артефакт, где ни ступи – история. Все переплетено: реальность, мифы, легенды, история. Получается салат из всего этого, отведав которого, не сразу засыпаешь по ночам первое время в Израиле.

7. Обстановочка

Шесть человек и утренние проблемы с кабелем

Дальше наш путь лежал в славный город фаталистов Кирьят-Шмона, где по судьбоносному стечению обстоятельств оказались в декабре 1990 года мои родители и брат, а потом к ним приехали через год и мы. Кирьят-Шмона, несмотря на странность этого заявления, стал моей малой родиной в Израиле. Дело в том, что, когда мои родители решили быть первопроходцами по части «восхождения», как здесь говорят, в землю Израиля, из СССР выезжало в эту маленькую страну 1000 человек в день. Вот такое было тогда политическое состояние Страны Советов, а может быть, люди подумали, что сегодня Горбачев

двери открыл, а где гарантия, что через полгода их снова не закроют? Почему бы не воспользоваться шансом и не посмотреть, что за Израиль такой? Так поразмыслив, полтора миллиона Леви, Коэнов и просто Рабиновичей собрали свое нехитрое барахло или не собрали, поскольку денег на семью разрешали брать не больше тысячи долларов, а румынские стенки были не у всех, и, решительно настроив своих русских жен и мужей, полетели в Землю обетованную. Интересно, что многие мои знакомые смешанные семьи оказались в Израиле благодаря настойчивому подталкиванию именно русской, украинской или какой-то еще нееврейской половины. Почему так – не знаю.

Страна слишком долго была закрытой, и людям с боязнью замкнутого пространства или просто бурлящей в жилах цыганщиной жилось в ней некомфортно. Когда людей, уехавших в те годы, называют «колбасными иммигрантами», я злюсь, потому что это неправда. Когда говорят «ехали не туда, а оттуда» – тоже не соглашаюсь, потому что ехали именно туда, кому было все равно или у кого целью была Америка или Австралия, те и оказались в Америке, Италии или Австралии, а некоторые и в Германии.

Израиль – постоянно воюющая страна, даже в мирное время, даже в периоды короткого отдыха от вечного напряжения и бесконечных напоминаний о «мирном процессе на Ближнем Востоке». Кто выбрал Израиль – знал, куда едет. Не буду сейчас говорить о высоких материях и притяжении земли далеких предков, о камнях Иерусалима и могиле Адама. Кто понимает, о чем я, тому объяснения не нужны. Кто живет здесь, осознает, насколько все шатко и нестабильно и как нужно ликовать и радоваться настоящему моменту, когда тихо и спокойно, и солнце светит, и ни облака на небе девять месяцев, и можно заниматься своими детьми, своими делами и творчеством, пока все тихо и не надо хватать детей и бежать в бомбоубежище. Почему я написала «город фаталистов»? Потому что за десять лет в этом городе совершенно притупилось ощущение опасности. Здесь уже с 2006 года не происходят периодические бомбежки, которые случались в предыдущие десять лет, после того как Израиль вывел войска из Ливана. Теперь юг страны стал более взрывоопасен, а тогда люди при звуках тревоги в нашем городе отводили детей в бомбоубежище, а сами продолжали заниматься своими делами, а если под это дело отпускали с работы, иногда делали в садике около дома барбекю («аль-аэш» на иврите) и проводили часы в разговорах типа:

– Я думаю, сегодня ненадолго.

– А я предчувствую, что это может затянуться на пару-тройку дней.

– Неважно, на нашу улицу все равно «катюша» не упадет.

– Почему?

– Потому что такова ее траектория. Она же летит… сила инерции, а тут гора, она же не может остановиться и упасть перпендикулярно вниз под гору.

– Ну да, точно, не упадет здесь.

– А в прошлом году упали две. Как ты это объяснишь?

– Да не буду я это объяснять, просто чувствую, что опасности нет…

– Если затянется, придется выехать к родственникам в Хайфу.

Вот такие неспешные разговоры интуитивных фаталистов велись в дни обстрелов в нашем городе. Люди, которые постоянно живут в напряженной обстановке, поневоле сближаются, соседи начинают чувствовать себя вроде как дальними родственниками или членами большой семьи. Наша улица, вернее район, в котором в 1994 году мы купили квартиру, облюбовали русскоязычные. В нашем восьмиквартирном доме живет только одна семья коренных израильтян, остальные – наш народ. В один из первых дней после приезда, в этот раз в 2011 году, мы забыли выключить на ночь свет в машине и утром, ясное дело, не смогли ее завести из-за разрядившегося аккумулятора. Пока возились с машиной, подошел сосед, спросил, что случилось. Подключить кабель, чтобы «прикурить», было невозможно, потому что путь загораживала другая машина. Кабеля у него в машине не было, и он пошел за ним домой. Почему человек так машину поставил? Может, очень поздно вернулся домой вчера? Из окна высунулась женщина: «Ах, это в вашей машине всю ночь горел свет! А я все думала, кто же это свет оставил. Как я рада вас видеть! Машина потому и незнакомая. Когда вы приехали?» Тем временем подошел еще один сосед и еще один.

– Саша, ты не знаешь, чья это машина?

– Конечно знаю, это машина Миши Каца из второго подъезда.

– Марик, не ходи к Мише, это неудобно, ты его разбудишь, он в ночную смену!

– Саша, оставь, надо помочь людям выехать. Кац отгонит машину, ляжет и уснет.

– Гриша уже пошел домой за кабелем, а вот и сонный Кац идет!

– Миша, отгони машину, Гриша, давай кабель, а вас, Лена, давно не видно!

Вокруг нас уже шесть или семь человек, интересно, что все ведь вышли, чтобы сесть в машины и поехать на работу, но вроде никто никуда не спешит, все рады возможности пообщаться друг с другом и с нами. Наконец нас «ставят на зарядку», все облегченно вздыхают, извиняются перед разбуженным Мишей и расходятся по своим машинам. Приключение. Может, так и в Одессе, не знаю, я никогда там не жила… к сожалению, а в Израиле так.