Израненное сердце
Шрифт:
Я и не могла бы уйти, разве что пешком. У меня нет водительских прав.
Полиция приезжает уже через пару минут. Они помогают мне выйти из машины и окружают меня, накидывают плед мне на плечи, задают сто вопросов в минуту.
Я отвечаю лишь: «Я не знаю, я не знаю», снова и снова.
Меня отвозят прямиком домой, и я уверена, что на этом настоял мой отец. Он уже ждет меня на пороге. Папа забирает меня из рук полицейских и велит им прекратить расспросы.
Mama без конца целует меня, зажав мое лицо в ладонях, словно
Даже Серва проснулась и спустилась из своей комнаты, укутавшись в любимый пушистый халат. Она тоже обнимает меня – так же сильно, как и mama. Я осторожно обнимаю ее в ответ. Моя сестра старше меня на десять лет, но на голову ниже. Я кладу подбородок ей на макушку, вдыхая знакомый запах жасминового мыла.
Как только полиция покидает наш дом, начинается настоящий допрос.
Отец усаживает меня в гостиной и требует рассказать, что случилось.
– Какой-то мужчина угнал машину, tata. Я была на заднем сиденье. Он велел мне лечь и закрыть глаза. Затем он оставил меня.
Ложь дается мне поразительно легко.
Я не привыкла врать – особенно родителям. Но я не смогу объяснить им, что случилось на самом деле. Я и сама этого не понимаю.
– Скажи мне правду, Симона, – сурово говорит отец. – Он прикасался к тебе? Он оскорбил тебя?
– Яфью… – начинает mama.
Подняв руку, отец велит ей замолчать.
– Ответь мне, – говорит он.
– Нет, – решительно отвечаю я. – Он не касался меня.
Это я касалась его.
– Хорошо, – говорит отец с ощутимым облегчением в голосе.
Теперь он обнимает меня, обвивая мои плечи своими сильными руками и крепко их сжимая.
Интересно, обнял бы он меня так же, если бы меня все же «касались»?
– Вы пропустили свой раут, – говорю я mama.
– Это неважно, – отвечает она, заправляя прядь светлых переливающихся волос за ухо. – Mon Dieu, ну и город! Я знала, что это случится. Все говорили, что здесь сплошные преступники и грабители и перестрелки каждый день.
Mama смотрит на отца с упреком. Это он всегда выбирает, какие приглашения ему принимать и куда нам ехать. Только дважды моя мать решительно этому воспротивилась – когда была беременна моей сестрой и потом мной. Оба раза она настояла на том, чтобы вернуться домой, в Париж, где мы могли родиться на французской земле.
Мой отец настолько сильная личность, что я ни разу не видела, чтобы кто-то с ним спорил. Уж точно не я. Он как ледник – холодный и непоколебимый. Ничто не может устоять перед ним. Отец мог бы сокрушить целый город на своем пути, будь у него достаточно времени.
Ему потребовалась огромная сила воли, чтобы вырваться из нищеты, в которой он родился. Больше никому из его семьи это не удалось. У папы были три старшие сестры – все они умерли или пропали,
Я не думаю, что mama в целом возражает – по ее словам, она влюбилась в отца, стоило ей его увидеть. С тех пор она преданна ему безгранично. Папа был невероятно красив – высокий, худощавый, словно выточенный из обсидиана. Но я знаю, что дело было не только в этом. Mama была богатой наследницей, рожденной в роскоши. Ее привлекла его целеустремленность. Она никогда не видела ничего подобного среди других привилегированных детей.
В день их свадьбы mama передала отцу контроль над своим трастовым фондом. За последующий год тот вырос втрое.
Интересно, существует ли на самом деле любовь с первого взгляда?
Как ее почувствовать?
Может быть, это стрела, которая пронзает твою грудь всякий раз, когда пара угольно-черных глаз встречает твои?
Я чувствую, как снова краснею при одной только мысли об этом.
– Что такое? – спрашивает mama. – Ты странно выглядишь. Хочешь воды? Еды?
– Все в порядке, mama, – уверяю я ее.
Отец встает с дивана.
– Куда ты? – спрашивает его mama.
– Мне нужно поговорить с Джессикой.
Джессика Томпсон – его ассистентка.
– Прямо сейчас? – уточняет mama, и между ее бровей снова пролегает складка.
– Немедленно. Ей придется выпустить пресс-релиз. Невозможно скрыть тот факт, что наша дочь была похищена. Только не после всей этой суматохи в отеле.
Таков мой отец – как только одна проблема решена, он немедленно переходит к следующей. Я в безопасности, и теперь нужно устранить все последствия.
– Все в порядке, mama, – говорю я. – Я пойду прилягу.
– Я поднимусь с тобой, – предлагает Серва.
Я знаю, что она говорит это искренне, но, честно говоря, это скорее ей нужна помощь подняться по лестнице. В настоящее время сестра страдает от легочной инфекции, и ее антибиотики не помогают.
Пока мы поднимаемся по широкой изогнутой лестнице, я обвиваю Серву за талию, чтобы поддержать. Я слышу ее свистящее дыхание.
Моя спальня – первая налево. Сестра идет за мной и садится на кровать.
Я поворачиваюсь, чтобы Серва помогла мне расстегнуть платье. Я не стесняюсь раздеваться перед ней – сестра настолько старше меня, что заботилась обо мне с самого моего детства.
Я снимаю платье и аккуратно вешаю его в шкаф. Я носила его совсем недолго и даже ни разу в нем не танцевала, так что нет смысла отправлять его в прачечную.
Пока я ищу свою любимую пижаму, Серва говорит:
– Итак, расскажи мне, что случилось на самом деле.