Изумрудный остров

Уайли Триш

— Я бы хотела жить в нем, — мечтательно произнесла Терри.

— Ты ездила в Лондон со школьной экскурсией или с родителями? Кстати, где сейчас твоя мама, Терри? — возобновила разговор Килин.

Она заметила, как ужесточился профиль Гаррета и Терри закусила нижнюю губу. Килин нахмурилась, догадавшись, что задела больную тему.

— Моя мама умерла, — тихо сказала Терри. — Я ее не помню. Я была тогда маленькая. И папа не любит вспоминать об этом, — предупредила девочка.

— Терри... — одернул ее отец.

— Ну, можно,

конечно, попробовать поговорить с ним об этом, но он вам многого не скажет, — неуклюже поправилась Тереза.

— Простите. Я даже представления не имела, — повинилась Килин.

— Откуда вам было знать? — отозвался Гаррет. — О таких вещах не пишут на фасадах домов. Кроме того, все уже быльем поросло.

— И вы один растите свою дочь?

— Нет, не один, а вместе с Дэрмотом.

— Должно быть, это непросто.

— Да и успехов больших нет, судя по тому, что она тут наговорила, — попытался свести неприятный разговор к шутке Гаррет.

— У каждого из нас своя миссия, — подытожила Килин.

— Совершенно верно, — поддержал Гаррет и весело добавил: — Дэрмот удивится, узнав, что вы не сбежали от нас по дороге.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

— Почему вы все время называете своего отца по имени? На вашем острове так принято? — бесхитростно поинтересовалась у Гаррета Килин.

Гаррет проезжал ухабистый участок проселочной дороги и был чрезвычайно сосредоточен на управлении машиной. Он не спешил с ответом, лавируя среди рытвин. Лишь выведя автомобиль на сравнительно ровную дорогу, он односложно ответил:

— Да.

Килин решила впредь в своих разговорах не затрагивать тем внутрисемейных отношений.

— Как мне его еще звать, если таково его имя, — постарался объяснить Гаррет.

— Тогда почему Терри не зовет по имени вас? — следуя логике, спросила Килин.

— Это не одно и то же, — возмутился Гаррет. — Я ее отец. Я тяжело тружусь по шесть дней в неделю для того, чтобы она ни в чем не нуждалась.

— А в чем разница? Разве ваш отец не делал то же самое, когда вы были ребенком? — продолжала допытываться Килин.

— Вы хотите сказать, что, называя отца Дэрмотом, я проявляю к нему неуважение?

— Из вашей логики именно это и следует. А я всего лишь хотела знать, как такое в вашей семье повелось.

— Не знаю, как такое у нас повелось, но смею предположить, что Дэрмот не возражает против подобного обращения. Если бы ему это не нравилось, он дал бы мне понять.

Гаррет напряженно смотрел в лобовое стекло перед собой.

— Мистер Кинкейд, могу я попросить вас об одной малости? — официальным тоном обратилась к нему Килин.

— Конечно, мисс О’Доннелл, — в том же тоне ответил ей Гаррет.

С заднего сиденья донесся слабый смешок. Тереза еле сдерживалась, наблюдая за взрослыми.

— Прежде чем мы окажемся за обеденным столом,

я хотела бы четко уяснить, за какие буйки заплывать не стоит, — фигурально высказала свою просьбу Килин.

— Что вы имеете в виду? — уточнил Гаррет.

— Я хочу знать, какие темы допускается затрагивать в семействе Кинкейд, а какие под запретом.

— Говорите, о чем хотите, — с наигранным равнодушием ответил Гаррет.

— Но вы пребываете в таком раздражении с тех пор, как я упомянула маму Терезы, что я просто теряюсь.

— Это не из-за упоминания о матери Терри.

— Тогда из-за чего?

— Я хотел сказать, что вашей вины в этом нет.

— Спасибо. И все-таки... Я чувствую некоторую агрессию, которая исходит с вашей стороны.

— Сожалею, что вам так показалось, — вежливо улыбнулся ей Гаррет. — Смею предположить, что чувство, подобное вашему, я испытал сегодня утром, когда изыскивал возможность поговорить с вами о вашей покойной матушке.

— Слова настоящего реваншиста, — рассмеялась Килин.

— Нет, это не мстительность. Просто все мы, хоть и очень разные, во многом похожи. Нам далеко не всегда удается вести себя безупречно, поэтому все мы достойны снисхождения.

— И вы будете ко мне великодушны, если за столом я, не зная того, затрону какую-нибудь нежелательную тему? Поверьте, если бы я знала, что вашей жены уже нет в живых...

— Она не была мне женой, — поправил ее Гаррет.

— Вы не были женаты? — неожиданно бурно удивилась Килин.

— Она не хотела брака. Не была готова к нему.

Килин поостереглась продолжать этот разговор. До этой минуты она была уверена, что в провинции к жизни и друг к другу люди относятся совершенно иначе, нежели в городах. Она представляла, что все девушки поголовно мечтают выскочить замуж, что все браки надежны и нерушимы, что все капризы и вольности пресекаются на корню. Килин думала, что эскапады в духе ее мамочки присущи только горожанкам с непомерными амбициями. Оказалось, что нет.

— Что касается Терезы, — деловито произнес Гаррет. — Вы должны знать. Я посвятил всю свою жизнь тому, чтобы моя дочь росла в достатке и чувствовала себя в безопасности. Я не стану терпеть, если какой-нибудь чужак вздумает пудрить ребенку мозги россказнями про фантастическую жизнь в мегаполисах. Надеюсь, мы поняли друг друга...

— Если вы думаете, что встретили в моем лице разрушительницу устоев, вы ошибаетесь, — сдержанно возразила Килин. — Меньше всего хочу вносить сумятицу в жизнь посторонних людей.

— Наверное, я проявляю излишнюю предосторожность, — смягчил тон Гаррет. — Но ей всего пятнадцать.

С заднего сиденья донесся стон.

— Да, ей всего пятнадцать! — строго повторил Гаррет. — Но она уже вбила себе в голову, что в городе даже птичий помет пахнет французскими духами. Вы даже не представляете, сколько детей вроде нее ежегодно покидает остров, чтобы стать несчастными...