Изумрудный остров
Шрифт:
— Я и не собиралась соблазнять вашу дочь историями про городское великолепие. Как раз наоборот, я никогда не стану утверждать, что жизнь в городе предпочтительнее жизни в провинции. У меня нет оснований для подобных выводов.
— Но вы видели, как она загорелась, когда вы начали перечислять мировые столицы, в которых вам довелось побывать.
— Хорошо, я вас поняла. Про города ни слова. Слышишь, Терри? В мире нет городов. Земля — это одна громадная деревня.
— Не обязательно ерничать, — осадил ее Гаррет.
— Может быть,
Он сделал вид, что не услышал ее просьбы, и принялся объяснять:
— Мы живем на маленьком острове. Наши дети наивнее и восприимчивее городских подростков. Они оказываются бессильными противостоять многим искусам современной жизни.
— Я поняла, — резко произнесла Килин.
— Девочки-подростки в особенности. Они слишком зависимы от одобрения окружающих и в качестве ориентиров выбирают далеко не самых достойных.
— Это вы о ком сейчас говорите?
— О вас я не сказал ни слова.
— Это хорошо, потому что мне показалось...
— Не обольщайтесь, — дерзко бросил Гаррет
— Ваше желание обезопасить свою дочь очень похвально. И различие между городом и провинцией действительно велико. Не каждый приезжий может найти себя в крупном городе и наоборот. Но не кажется ли вам, что с определенного возраста родительский диктат должен уступать место товарищеским взаимоотношениям? Давя на ребенка, вы только провоцируете его на отчаянный и опрометчивый поступок...
— Послушайте, дамочка! — не дал договорить ей Гаррет.
— Остановите машину! — вскричала Килин.
— Что?
— Я требую, чтобы вы немедленно остановили машину!
Опешившая Тереза молча притаилась на заднем сиденье автомобиля и пристально наблюдала за странными взрослыми.
— Зачем останавливать машину здесь? — как ни в чем не бывало удивился Гаррет. — Всего полторы мили до места.
— Вы хотите, чтобы я покинула машину на полном ходу? Я могу это сделать.
— Папочка, останови машину! — взмолилась испуганная девочка.
— Хотите ноги переломать? — спросил Гаррет.
— Вы не смеете меня удерживать! Я не намерена сносить ваши оскорбления!
— Килин! Хватит! — резко окликнул ее Гаррет.
— Я не ваш спаниель!
Килин приоткрыла дверцу, отчего Гаррету пришлось резко затормозить. Затем спрыгнула на землю еще до того, как машина окончательно остановилась.
— Ваши обиды просто смешны. Вернитесь в машину, Килин.
— Не вам судить о моих обидах, самодовольный деревенщина!
Килин брела в сгущающихся сумерках по кромке дороги назад к гостинице, Гаррет двигал машину задним ходом параллельно с ней.
— Вы хотите, чтобы я затолкал вас назад силой?
— А по-другому у вас и не получится.
— Хорошо, я сейчас выйду и затолкаю вас обратно, — на полном серьезе пригрозил Гаррет.
Даже у Терезы пропало желание хихикать. Она прежде и подумать не могла, что
— Это противозаконно, — сухо возразила Килин.
— Я прошу вас вернуться в машину по доброй воле.
— Нет.
— Да вы за всю ночь не доберетесь до гостиницы в такой темноте. Вы хоть дорогу помните? Не уверен. Вы заблудитесь.
— Зато проведу приятные часы наедине с первозданной природой.
— Уверяю, вам они не покажутся такими уж приятными.
— Приятнее вашего общества. Это уже немаловажно.
— В вечернем платье и туфлях на высоких каблуках! — рассмеялся Гаррет. — Поучительная история про корову Шона Лири не пошла вам впрок.
— Кто дал вам право смеяться над людьми? — зажглась негодованием Килин.
— Я смеюсь не над вами.
— Лжец!
— Я смеюсь над ситуацией.
— Вы сами спровоцировали эту ситуацию! — гневно выкрикнула Килин.
— Я лишь отвечал на ваши вопросы, мисс О’Доннелл. Представить не могу, чем вы так оскорбились.
— Не делайте из меня истеричку. Любая уважающая себя женщина поступила бы точно так же на моем месте.
— Кажется, мы неправильно поняли друг друга, — пошел на мировую Гаррет.
— Не прикидывайтесь овечкой. — Килин в досаде махнула рукой.
— Килин... — Мужчина вышел из машины и, обойдя ее, оказался рядом с Килин.
— Оставьте меня, наконец! — вскричала девушка.
Он крепко сжал ее за запястье, притянул к автомобилю, открыл дверцу и, вталкивая девушку вовнутрь, еле слышно прошипел:
— Садись, чертовка.
От этих слов Килин вдруг стало смешно. Она расплылась в улыбке и еле сдерживалась, чтобы не захохотать.
— Чертовы женщины! — уже громко выругался Гаррет, когда вернулся за руль.
— Хороши извинения! — Килин покачала головой, продолжая белозубо улыбаться.
Гаррет добился своего, но чувствовал себя отвратительно. Он только теперь начал понимать, в каком свете выставил себя не только перед приезжей, но и перед любимой дочерью. Он поддался порыву противостояния и не заметил, как перешел грань дозволенного.
В его глазах умная, элегантная Килин являла собой вызов. Он воспринимал ее как воплощенное своеволие, которое, по его мнению, неизменно приводит к погибели. Он хотел дискредитировать в ее лице все новомодные веяния, которые с такой готовностью подхватывала Тереза и ее ровесницы. Килин являлась в его глазах олицетворением всех мыслимых соблазнов большого города, хотя лично против нее он ничего не имел.
— Хочу быть с вами честным... — попытался сделать очередной заход Гаррет.
— О нет, Гаррет! Сжальтесь. Довольно с меня вашей частности, — взмолилась Килин. — Все уже сказано. Ваша позиция мне абсолютно ясна, притом, что мне она ни капельки не интересна. Еще сегодня утром я и не догадывалась о вашем существовании. А теперь вы чуть ли не обвинили меня во всех своих внутрисемейных неурядицах.