Известные и неизвестные открытия XX века
Шрифт:
Сюжет-мистификация «Ленин – гриб» Сергея Курехина и Сергея Шолохова на Ленинградском телевидении (начало 1991 г.) – один из ярких примеров развенчания мифологизированного образа вождя мирового пролетариата. Очевидная, казалось бы, неправдоподобность изложенного в телевизионном эфире абсурдного тезиса о том, что Ленин долгое время употреблял галлюциногенные грибы, в результате чего сам превратился в гриб и совершил Октябрьский переворот 1917 г., вызвал у части телевизионной аудитории улыбку, у другой посеял сомнения в правоте авторов сюжета, а некоторых подвиг на поход в Ленинградский обком партии к секретарю по идеологии.
Так, один и тот же десятилетиями используемый посыл о скромности вождя привел к тому, что зритель конца XX в. спокойно проглотил рассказ о «грибной диете» вождя, и лишь слегка встревожился результатом употребления этого продукта.
Политический портрет видного представителя правящей элиты, в котором запечатлены яркие страницы его жизни, служит важным механизмом, связывающим отдельные социальные группы общества друг с другом посредством выработки общих взглядов на мир, ответов на сложные вопросы действительности. Во все времена людям были необходимы такие представления, которые скрепляли бы социальные группы, отражая их коллективное видение различных явлений, обычаев,
В политическом представлении вождей всегда указывался социальный статус семьи, в которой был рожден вождь, – в семье инспектора народных училищ / бывшего крепостного крестьянина / сапожника / шахтера / рабочего / железнодорожного инженера и учительницы музыки / украинских крестьян (подобное указание на происхождение осталось и в статьях Википедии, почти полностью дублирующих сведения из советских биографий). Лишь Л. Троцкий родился в семье богатых землевладельцев-арендаторов. Надо отметить, что сам вождь октябрьского пролетарского переворота 1917 г. всячески пытался скрывать свое непролетарское происхождение, затеняя его трудностями сельской жизни его семьи. В мемуарах «Моя жизнь» Троцкий постоянно подчеркивал тяжелую трудовую жизнь своих родителей: «Отец мой был земледельцем, сперва мелким, затем более крупным», «неутомимым, жестоким, беспощадным к себе и к другим трудом первоначального накопления отец мой поднимался вверх» [25] .
25
Троцкий Л. Моя жизнь. Опыт автобиографии: в 2 т. М., 1990. Т. 1. с. 22.
В целом трудовая рабочая биография также являлась важнейшим компонентом в политическом портрете советского вождя. Ленин, хоть и был исключен из Казанского университета, давал частные уроки. Брежнев начал трудовую деятельность в 15 лет, Андропов работал киномехаником. Если же у руководителя не было ранней рабочей биографии, то она равнозначно замещалась ранней революционной борьбой (у Сталина, Троцкого, Маленкова, Черненко).
Особый вариант политического портрета, который давался по окончании жизни лидера, – некролог, посвященный памяти ушедших товарищей. В нем, опять-таки по шаблону, подводились итоги жизни человека. В редакциях центральных газет (как рассказывали в приватных беседах главные редакторы газет советской эпохи автору этой публикации) на случай ухода того или иного политического руководителя были заранее заготовлены черновики некрологов, в которые необходимо было внести в день публикации лишь список подписей официальных лиц. Неслучайно в некрологах, опубликованных по случаю смерти Л. И. Брежнева [26] и Ю. В. Андропова [27] , использовались одни и те же слова о невосполнимой утрате «борца за мир и коммунизм». Похоронный ритуал соблюдался не только в самой процедуре погребения – существовал и своего рода вербальный ритуал, сформировавшийся за время правления советских лидеров.
26
Правда. 1982. 12 нояб.
27
Правда. 1984. 11 февр.
Роль личности в истории, как известно, оценивается учеными по-разному. Одни считают личность «главным локомотивом» исторического развития, другие не отводят человеку столь видное место. В данном случае нам важно подчеркнуть: социальный статус во многом определяет влияние личности. В России роль правителя в течение многих столетий была преувеличена, роль маленького человека, обывателя – незаметна.
Попытки изучения роли отдельной личности периодически предпринимались исторической наукой в XX в. В 1919 г. в Наркомпрос даже был представлен проект создания Биографического института, целью которого ставилось систематическое всестороннее научное изучение биографий. Проект не получил поддержки и развития в силу нецелесообразности и дороговизны содержания [28] . В то же время стремление использовать биографии известных людей в политических, воспитательных целях стало неотъемлемой частью пропаганды советской поры. В СССР появились целые серии биографий, которые выпускали центральные издательства: «Госполитиздат» (позднее называвшийся «Политиздатом»), «Молодая гвардия», «Мысль», «Наука», «Искусство». В биографиях ученых, деятелей культуры, писателей или революционеров советской поры важнейшим элементом был исторический портрет. Составными частями портрета выступали: исторический очерк о жизненном пути героя с фокусировкой на его отношении к бурным революционным событиям начала прошлого века, к людям, которые встретились ему на разных жизненных отрезках и оказали влияние на его идейные взгляды, поступки, решения. Определенная политизированность всегда присутствовала в историческом портрете как крупного политического деятеля любой эпохи, так и личности, прямо не связанной с властью и государством.
28
Эткинд А. М. Биографический институт. Неосуществленный замысел Н. А. Рыбникова // Лица. М.; СПб., 1996. № 7. с. 421–424.
К составлению психологического политического портрета, или политико-психологического портрета [29] , советских вождей «портретисты» той поры подходят, на наш взгляд, лишь в 1980-е гг. Это происходит на волне новых веяний в обществе и требований пересмотра устаревших пропагандистских
29
Рыскова Т. М. Политический портрет лидера: вопросы типологии // Вестн. Московского ун-та. Сер. 12. Политические науки. 1997. № 3.
30
Волкогонов Д. Вожди: Трилогия. Сталин: в 2 т. М., 1996; Троцкий: в 2 т. М., 1994; Ленин. Политический портрет. Кн. 1 и 2. М., 1994; Семь вождей. Галерея лидеров СССР: в 2 кн. М., 1995.
31
Геллер М., Некрич А. История России 1917–1995. Т. 1. Утопия у власти 1917–1945; Т. 2. Утопия у власти 1945–1985; Т. 3. Седьмой секретарь 1985–1990. М., 1996.
32
Волкогонов Д. Вожди: Трилогия. Сталин: в 2 т. М., 1996; Троцкий: в 2 т. М., 1994; Ленин. Политический портрет. Кн. 1 и 2. М., 1994; Семь вождей. Галерея лидеров СССР: в 2 кн. М., 1995.
33
Яковлев А. Н. Омут памяти: От Столыпина до Путина. М., 2001.
34
Медведев Р. Политические портреты. Ставрополь, 1990; Они окружали Сталина. М., 1990; Личность и эпоха. Политический портрет Л. И. Брежнева. Кн. 1. М., 1991; Генсек с Лубянки. М., 1993; Чубайс и ваучер. М., 1997; Юрий Андропов: неизвестное об известном. М., 2004; Загадка Путина. М., 2000; Дмитрий Медведев: двойная прочность власти. М., 2009; Борис Ельцин. Народ и власть в России в конце XX века. М., 2011; Время Путина. М., 2014.
35
Радзинский Э. Сталин. М., 1997; Апокалипсис от Кобы. Иосиф Сталин. Последняя загадка. Война, ее начало и… М., 2000; Николай II: жизнь и смерть. М., 1997.
Подобный тип политического портрета предоставлял возможность для новой по содержанию социальной коммуникации внутри различных социальных групп, так как давал информацию о вождях уже иначе, показывая их не небожителями, а людьми, переживавшими эмоциональные всплески, имевшими слабости и недостатки. Произошла некоторая дегероизация, очеловечивание вождей. Авторы подобных портретов стремились показать особенный психологический тип личности вождя, выявить своеобразие психоэмоционального склада его характера, объяснить его поступки и действия через темперамент, эмоциональное состояние, чувства и переживания. Ведь не стоит забывать, что мечты человечества о лучшей жизни существовали во всяком сообществе людей во все времена, поэтому лидер, бравшийся реализовать подобное стремление, должен был обладать особыми качествами.
Предсказания, надежды на осуществление которых связывались с лидерами, вынуждали создателей портретов идеализировать своих героев и наделять их теми качествами, которыми они должны были обладать, но которых на самом деле у них не было. Психологический портрет вождя с новыми «человеческими» качествами, с одной стороны, приближал его к обывателю, а с другой – вновь подтверждал уникальность личности, сумевшей сочетать все противоречивые и подчас взаимоисключающие качества.
Вербальная коммуникация давала возможность дорисовать образ вождя, опираясь на воображение. Невербальная коммуникация до определенного момента не играла существенной роли в восприятии политического лидера. Но развивающиеся технологии изменили формы общения вождя и народа. Власти необходимо было искать новые пути в налаживании коммуникации с обществом. И в жизнь политического портрета на смену живописным портретам и скульптурам пришла сначала документальная съемка, а затем игровое историческое кино, в которых политический лидер был «прекрасен» во всех отношениях.
Взять хотя бы портреты «любимых народом» вождей, запечатленных в советском кино. Роль политического вождя доверялась лишь тем актерам, которые могли воплотить на экране незабываемый, вызывающий восхищение и уважение у зрителей идеальный образ. Ленин в исполнении М. Ульянова, А. Калягина, К. Лаврова и Сталин в исполнении М. Геловани и А. Кобаладзе. Ленин из невысокого сутуловатого невзрачного человека превращался в подтянутого, стройного, обаятельного, душевного интеллигента. А М. Геловани, который был намного выше «отца народов», обладал брутальной внешностью и элегантной походкой, сумел сформировать у советского зрителя яркий запоминающийся образ красивого высокого вальяжного кавказского мужчины без землистого цвета кожи, без уродующих внешность шрамов от оспы у реального прототипа. Зритель видел мудрого, неторопливого и справедливого кормчего.
В политических портретах лидеров XX в. можно проследить и смену поколений вождей. Коммуникация между различными поколениями имеет свои особенности. В советский период давление молодого поколения вождей на старую закаленную гвардию снялось репрессиями и войной, унесшими в небытие значительную часть и одних, и других. В то же время оставшаяся часть политической элиты стремилась не просто сохранять высокий социальный статус, но быть недосягаемой для новых поколений в силу своих прошлых героических заслуг перед страной. Молодые политические вожди должны были пройти суровую школу взросления. Типичным молодым и энергичным вождем и наследником стал Киров, а убийство придало его образу ореол героя-мученика, занявшего одно из почетных мест в символическом советском пантеоне. Киров не покидал, однако, и мир живых, поглядывая на них с портретов, которые вывешивались на фасадах административных зданий многих провинциальных городов России. При этом как-то забывалось то, какие «революционные подвиги» за недолгое свое правление в качестве первого секретаря в Ленинграде совершил бравый уржумский чертежник.