Извращённая ложь
Шрифт:
Видимо, моя семья была менее взволнована.
Я мог понять, почему они могут быть шокированы. На фото, которое прислала Наталья, я была повернута спиной к камере, но явно топлесс. Нижняя часть бикини покрывала нужные места и ни на дюйм больше.
Композиция была артистичной, а не неряшливой, но все же это была, вероятно, самая скандальная вещь, в которой когда-либо участвовал Алонсо.
Стелла: фото
Я не был в настроении удовлетворять требования Натальи
Я знал, что моя семья взбесится из-за фотографий с Гавайев, но мне было все равно. Мы не разговаривали с момента нашего ужина почти три месяца назад. Возможно, нас разделяли гордость и упрямство, а может быть, я была права все это время. Им было все равно, являюсь я частью семьи или нет.
Единственный раз, когда их волновало то, что я делаю, это то, что я их смущаю. Меня ничуть не удивило, что первое сообщение Натальи мне за несколько месяцев содержало критику.
Наталья: Ты ГОЛАЯ
Наталья: Мама и папа сходят с ума!
Стелла: Я ПОЛУГОЛАЯ. А если мама с папой сходят с ума, они сами мне скажут. Они взрослые. Им не нужно, чтобы вы постоянно выступали в качестве их рупора.
Мы переписывались, но я практически слышал ее ошеломленное молчание.
Я провел свою жизнь, делая все, что хотела моя сестра, и позволяя ей управлять мной. Мне это надоело.
Если бы у моих родителей были проблемы со мной, они могли бы сказать это мне в лицо.
этим были проблемы, она могла бы засунуть это себе сами знаете во что.
Три точки, указывающие на то, что она печатала, появились, исчезли и снова появились.
Наталья: Не знаю, что на тебя нашло в последнее время, но это не мило. ТЫ взрослая, Стелла. Действуйте как один.
Наталья: И полуголая ненамного лучше, чем полностью голая.
Наталья: Папа — начальник аппарата кабинет-секретаря. Как вы думаете, как это отразится на нем?
Раздражение вонзило свои когти в мою кожу.
Спорить с Натальей было все равно, что спорить с кирпичной стеной. Она никогда не отступала и не пыталась увидеть сторону другого человека. Она всегда была права, а все остальные всегда ошибались.
Вместо того, чтобы ответить, я позвонила ей.
Когда она взяла трубку, я не дал ей возможности заговорить.
"Я. Не. Уход." Я повесила трубку и перевела телефон на беззвучный режим.
Я вел себя как мальчишка? Может быть.
Буду ли я сожалеть о своей мини-истерике позже? Вероятно.
Но я разберусь с этим, когда придет время. На данный момент самым ярким моментом моего утра было
Тем не менее, я не могла сосредоточиться на работе, поэтому я переоделся в старую футболку и шорты и занялся единственной вещью, которая помогала мне чувствовать себя лучше, когда я был в состоянии сильного стресса: глубокой уборкой.
Я начала с кухни и прошла через пентхаус, вытирая пыль и протирая каждый угол и щель. Нина убиралась раз в неделю, но последний раз она приезжала пять дней назад, так что дел у меня было предостаточно.
Мои друзья думали, что это странная тактика снятия стресса, но это была идеальная бездумно продуктивная задача. Кроме того, каждое движение влажной тряпки по пыли казалось мне очищающим от застоявшейся энергии, что было бонусом.
В конце концов, я добралась до офиса Кристиана.
Я колебалась за закрытыми дверями.
Я вошла в его святая святых только для того, чтобы полить его бедные растения, о которых я продолжал заботиться даже после того, как переехал. Он предложил нанять кого-то еще, но я привязался к ним.
Кристиану было бы все равно, если бы я вошла, когда его там не было, верно? Он не возражал против того, чтобы я пошла поливать растения. Если бы он не хотел, чтобы я был там, он бы сказал мне.
После еще одного колебания я открыл двери.
Я провела в офисе Кристиана больше времени, чем где бы то ни было, потому что очень старалась вернуть все на свои места.
Комната представляла собой монохромный кабинет со светло-серыми стенами, черным кожаным креслом и массивным столом из стекла и металла. Даже глобус в углу был черно-серым.
Очевидно, у него была такая же аллергия на цвет, как и на искусство.
«Кристиан еще не знает об этом, но мы собираемся добавить вам немного жизни», — сказал я его столу. Там не было ничего, кроме ноутбука, двух дополнительных мониторов, пресс-папье и матово-серого футляра с четырьмя одинаковыми ручками Montblanc. "В итоге."
Я вытерла стол и была так занята, пытаясь понять, что это за пресс-папье — ягуар? Кабан? Уродливый кот? — что я случайно опрокинула его подставку для ручек.
Я опустилась на колени и подобрала ручки, но неправильно рассчитала расстояние от пола до стола и случайно ударилась головой о нижнюю часть, поднимаясь наверх.
«Ой!» Я вздрогнула от резкого приступа боли.
Может, планеты сбились, потому что сегодня был не мой день.
Я подождала, пока пройдет приступ головокружения, прежде чем снова встать. На этот раз, поднимаясь наверх, я провела рукой по краю стола, чтобы не совершить ту же ошибку.
Вот почему я не могу иметь стеклянный стол. Они слишком хорошо вписались в окружающую среду.