Изящная комбинация
Шрифт:
Молодой лаборант внес поднос с дымящимися стаканами чая в подстаканниках «Кольчугинъ». День обещал быть долгим.
— Это еще не все, — продолжал профессор, с наслаждением отхлебывая крепкий чай. От бессонницы его глаза покраснели. — Помните ваше предложение по контролю примесей? Я разработал систему поэтапного анализа.
Он подвел меня к лабораторному столу:
— Смотрите. Сначала обычный химический анализ — определяем основные элементы. Для этого у нас есть новые аналитические весы «Сарториус» с точностью до десятой миллиграмма.
Профессор показал
— Затем качественный анализ на примеси. А для особо точных измерений… — он с гордостью указал на устройство в углу лаборатории, — я договорился с Физико-техническим институтом. Они предоставили нам во временное пользование экспериментальный стилоскоп. Это последняя разработка лаборатории академика Иоффе.
— И насколько точен такой анализ? — спросил я, хотя уже знал ответ. В будущем спектральный анализ станет стандартом, но пока это были первые шаги.
— При правильной калибровке можем определять содержание элементов с точностью до сотых долей процента, — Величковский протер запотевшее пенсне. — Для производственного контроля более чем достаточно. Теперь каждая плавка под полным аналитическим контролем.
— А стоимость всего этого? — спросил я, хотя это был риторический вопрос. В будущем эти технологии станут стандартом именно из-за их экономической эффективности. — Насколько выгодно?
Сорокин оторвался от расчетов:
— При массовом производстве всего на двенадцать процентов дороже обычной стали. Зато броня в полтора раза прочнее, снаряды эффективнее на треть. Даже с учетом всех затрат экономия огромная.
В этот момент в лабораторию вошел Головачев:
— Леонид Иванович! Звонили от товарища Ворошилова. Завтра комиссия от военных.
— Отлично, — я посмотрел на образцы новой стали. — Подготовим им настоящий сюрприз. Говорят, лично Тухачевский заинтересовался результатами.
Я кивнул. Пора показать военным реальные преимущества новой технологии.
— Николай Александрович, подготовьте наглядную демонстрацию. Что-нибудь эффектное, чтобы сразу было видно превосходство.
Величковский понимающе улыбнулся:
— Есть идея. Покажем им прямое попадание в броневой лист. Старая сталь против новой. Разница будет впечатляющей.
На столе лежали образцы, которые должны были изменить будущее советской промышленности. Сталь, которая сделает танки быстрее и неуязвимее, снаряды — эффективнее, производство — экономичнее.
Через стеклянную перегородку виднелся заводской двор, где под светом прожекторов кипела работа. До сдачи первой партии оборонного заказа оставалось девять дней. Но теперь у нас абсолютное технологическое превосходство.
— Кстати, — Величковский сложил руки за спиной, — я тут подумал о вашем предложении по многослойной броне. Если соединить внешний сверхтвердый слой с вязкой основой, получится просто великолепная броня. Ни у кого в мире такой не будет.
Я улыбнулся. В будущем такая комбинированная броня станет стандартом для всех современных танков.
Но поразмыслив и позавтракав, я решил расширить инновации. Почему бы и нет, в конце концов.
В тот же вечер
— Товарищи, — я развернул на столе схему завода, — пришло время для настоящей революции в управлении производством.
— Опять что-то придумали? — Величковский хитро прищурился, помня о моих недавних озарениях.
— Нам нужна центральная диспетчерская с полным контролем всех параметров производства. И не просто телефоны, а система передачи изображения.
— Но как? — Соловьев недоуменно покрутил ус. — Телефоны есть, но их мало, да и качество связи хромает.
— Вот именно, — я повернулся к нему. — Я слышал, сейчас есть усилители нового типа. С их помощью можно создать многоканальную телефонную связь. Качество передачи звука будет превосходным. Но можно пойти дальше — я сделал паузу. — Что если передавать не только звук, но и изображение?
В кабинете повисла тишина. Величковский снял пенсне:
— Вы знаете о работах Розинга? Его электронно-лучевая трубка теоретически может как раз передавать изображение. Но это же фантастика.
— Разве такое осуществимо в ближайшем будущем? — недоверчиво спросил Котов.
— Именно! — я расстелил новый чертеж. — Смотрите: в мартеновском цехе устанавливаем передающие камеры. В диспетчерской — приемные экраны. Диспетчер видит все печи одновременно.
— Фантастика! — выдохнул Сорокин. — Но ведь это возможно! У моего знакомого есть идеи по синхронизации развертки.
— Более того, — я продолжил, — на каждой печи ставим автоматические регуляторы температуры. Данные передаются в диспетчерскую по отдельным каналам.
Величковский быстро делал заметки:
— Если добавить самописцы, получим непрерывную запись всех параметров плавки. Для анализа качества это бесценно!
— А регуляторы температуры я могу собрать, — вмешался Соловьев. — У меня есть схема раннего «Сименса», но я ее улучшил.
Сорокин задумчиво потер подбородок:
— Интересный проект. Очень интересный. Я же говорю, знаю людей, которые как раз работают над новой системой передачи изображения. Более совершенной, чем у Розинга. Если объединить усилия, то можно добиться многого. Вы слышали о Бонч-Бруевиче? Есть такой ученый, он…
— Вот список необходимого оборудования, — я протянул бумаги. — Я знаю, что у него лаборатория в Нижнем. Часть можно изготовить там, часть на нашем заводе. Детали я уже согласовал с наркоматом.
— Леонид Иванович, — Сорокин горел энтузиазмом, — а если добавить еще и передачу показаний приборов? Температура, давление, расход газа — все в диспетчерскую!
— Именно! И не просто передачу, а автоматическую регистрацию, — я достал еще один чертеж. — Смотрите: центральный пульт с мнемосхемой завода. Все параметры выводятся на щит управления. При отклонении от нормы — световая и звуковая сигнализация.