Изящная комбинация
Шрифт:
Где-то в городе Крестовский еще не знал, что его империя доживает последние часы. Компромат, собранный по крупицам, вот-вот обрушится лавиной. У него уже нет влиятельных защитников. Даже Рыков не рискнет вступиться за человека, связанного с иностранной разведкой.
В приемной зазвонил телефон. Голос секретаря:
— Леонид Иванович! Звонок от товарища Орджоникидзе.
Я взял трубку. Что там опять стряслось?
Глава 3
Примирение
Я взял трубку массивного телефонного аппарата
— Слушай, дорогой, что у тебя там происходит? Мне только что доложили, диверсия на железнодорожной ветке, попытка срыва поставок угля? И это после истории с кислородной станцией?
— Все под контролем, Серго Константинович, — я старался говорить спокойно. — Благодаря помощи товарища Ворошилова мы быстро организовали доставку. Срыва не будет.
— Знаю, знаю! — перебил он. — Уже доложили. Молодец, что оперативно среагировал. А эти… — он произнес несколько грузинских слов явно не для протокола, — эти вредители совсем обнаглели! Военные заказы срывать!
В трубке слышалось, как он нервно ходит по кабинету. Его кавказский темперамент всегда проявлялся в минуты волнения.
— У меня тут на столе документы, — продолжал Серго. — Материалы о махинациях Крестовского. Это же… это же настоящее вредительство! Бракованные огнеупоры, фиктивные поставки, вывод валюты через Ригу.
Он сделал паузу, было слышно, как шелестят бумаги.
— Слушай, дорогой, а ведь если бы ты не раскрыл эту историю сейчас, через месяц у нас бы все танки рассыпались! Вся броня с дефектами! Ты понимаешь масштаб?
— Понимаю, Серго Константинович. Именно поэтому я и действовал так быстро и напрямую на собрание.
— Вот что, — его голос стал жестче. — Завтра с утра ко мне. Будем думать, как объединить производства. Нельзя больше распылять мощности. Нужен единый кулак! Заказ заказом, но это так оставлять нельзя.
Он снова заходил по кабинету:
— Клим мне звонил, очень доволен, как ты организовал спасение угля. Говорит, твои люди за четыре часа сделали то, на что другим неделя нужна. Это правильно! Вот такие темпы нам нужны!
В трубке послышались голоса, видимо, кто-то зашел в его кабинет.
— Ладно, заканчиваем, — сказал Серго. — Значит, так, завтра жду с докладом и предложениями по объединению. И это… — его голос потеплел. — Спасибо, что вовремя раскрыл всю эту историю. Мог бы ведь и промолчать, свое производство наладил бы.
— Партия доверила нам оборонный заказ, Серго Константинович, — преданно ответил я то, что он хотел услышать. — Не имею права подводить.
— Вот! — в трубке послышался стук кулака по столу. — Вот такое отношение нам нужно! А не эти махинации с немецкими патентами! Все, до завтра. Жду с материалами.
В кабинете повисла тишина. Я задумался.
До сдачи первой партии оборонного заказа оставалось одиннадцать дней. А работы теперь прибавилось. Если получится его сдать вовремя, я пройду в ферзи.
Ладно, теперь надо решать, как быть дальше.
После напряженного дня, когда механизм уничтожения империи
В ресторане меня уже ждала Лена. Элегантное платье от Ламановой подчеркивало стройную фигуру, жемчужная нить на шее мягко поблескивала в свете хрустальных люстр. Она как всегда пришла точно вовремя.
— Надеюсь, твой контрудар по конкуренту прошел успешно? — в ее голосе звучала легкая ирония. — Или не стоит спрашивать о деталях?
Мы с ней помирились. Правда, пришлось провернуть несколько тайных ходов. Но это того стоило.
Я улыбнулся, вспоминая, как еще недавно она обвиняла меня в бессовестных манипуляциях людьми. Что ж, пришлось доказать, что эти «манипуляции» служат важному делу. История с международным конференцией оказалась весьма кстати…
Парадный зал Дома ученых на Пречистенке сохранил дореволюционное величие. Хрустальные люстры «Эриксон», дубовые панели стен, тяжелые портьеры из бордового бархата. В углу зала установили новейший проекционный аппарат «ГОЗ» для демонстрации диаграмм.
На стенах портреты Менделеева и Ломоносова. Между ними свежий плакат «Наука на службе индустриализации». В приоткрытые окна доносился звон трамвая маршрута «А», знаменитой «Аннушки».
За длинным столом президиума расположились представители ВСНХ, наркомата и германской делегации. Немецкие инженеры в добротных костюмах от «Hugo Boss», с характерной педантичностью раскладывали техническую документацию.
Лена в строгом сером костюме от Ламановой с любимой брошью-молекулой (подарок отца) сидела рядом с делегацией. На столе перед ней — раскрытый блокнот и технический словарь Эйнштейна.
В зале собрался весь цвет московской технической интеллигенции. Профессора в потертых, но аккуратных сюртуках, молодые инженеры в кожанках, представители заводских лабораторий. В первом ряду группа студентов Промакадемии, старательно конспектирующих каждое слово.
Величковский, в неизменном пенсне на черной ленте, начал доклад о новой технологии производства легированных сталей. На экране сменялись проекции графиков и формул.
— Наш метод позволяет получить гомогенную структуру металла при значительном снижении расхода легирующих элементов, — говорил он, водя указкой по диаграммам. — Особенно важен режим термической обработки.
Лена синхронно переводила, точно подбирая немецкие технические термины. Ее безупречное берлинское произношение заставляло немецких инженеров одобрительно кивать.
Руководитель германской делегации, герр Штольц, высокий седой инженер с военной выправкой, внимательно следил за презентацией. На его лацкане поблескивал значок Высшей технической школы Шарлоттенбурга.
— Fraulein, — обратился он к Лене, протягивая папку с документами в коленкоровом переплете, — bitte ubersetzen Sie diese technische Spezifikation. Это наши последние разработки по термообработке специальных сталей.