Изящная комбинация

Тыналин Алим

За окном начинал сереть зимний рассвет. Скоро нужно будет возвращаться на завод, там ждут оборонный заказ, новая сталь, система Гастева. Но теперь к этому добавились новые идеи, целая программа улучшения быта.

Ладно, сначала надо успешно выполнить заказ. А то слишком размечтался.

Глава 7

Саботаж

Ага, как же. Я же говорю, размечтался. Нельзя так, расслабляться раньше времени.

Грохот взрыва разорвал морозную январскую ночь. Я

вскочил из-за стола, опрокинув чашку с остывшим чаем. Тяжелая латунная чернильница качнулась на малахитовом приборе.

В окнах заводоуправления отразилась вспышка, а затем мартеновский цех погрузился во тьму. Только отблески раскаленного металла в печах мерцали багровым заревом.

— Диверсия на главной подстанции! — донесся крик снаружи.

Я схватил висевшую на вешалке кожанку, нащупал в кармане рукоятку револьвера. Тяжелый «Наган» образца 1895 года привычно лег в руку. На бегу натянул сапоги.

В приемной уже тарахтел телефонный аппарат. Я на ходу схватил тяжелую эбонитовую трубку.

— Леонид Иванович! — голос диспетчера звенел от тревоги. — Взрыв на главной подстанции! Все трансформаторы обесточены!

— Немедленно запустить резервные дизели! — я уже торопился бужеть дальше. — Аварийное освещение на аккумуляторах?

— Включено! Но батареи продержатся максимум час!

Я бросил трубку. Рванул по широкой лестнице, перепрыгивая через две ступени.

В вестибюле меня встретил Глушков, начальник охраны. Его форменная тужурка с петлицами ВОХР поблескивала в тусклом свете аварийных ламп. На ремне — кобура с табельным оружием.

— Оцепить территорию! — скомандовал я на ходу. — Никого не выпускать! Где охрана подстанции?

— Один убит при взрыве, второй тяжело ранен, — Глушков едва поспевал за мной. — Успел передать, видел троих в темных пальто.

Морозный воздух обжег легкие. Минус двадцать пять, не меньше. Над заводским двором плыл тревожный вой сирены. В свете прожекторов с чугунными корпусами метались темные фигуры рабочих.

У здания подстанции уже собралась толпа. Кирпичные стены 1914 года постройки выдержали взрыв, но внутри все разворочено.

Сквозь выбитые окна виднелись искореженные трансформаторы «Сименс-Шуккерт». Мраморные панели распределительных щитов «АЭГ» превратились в крошево.

— В мартеновском шесть плавок! — подбежал мастер Лебедев, его лицо в копоти, защитные очки «ЗН-1» сдвинуты на лоб. — Без электричества не можем слить металл! Все застынет в печах!

Я посмотрел на часы. Уже четверть двенадцатого. До полуночи сорок пять минут.

А до полного застывания металла максимум два часа. Если не успеем, придется вырубать печи зубилом. Месяц работы насмарку.

Я рванул обратно к себе. Быстро взлетел по лестнице.

В кабинете я схватил телефонную трубку. Коммутатор работал на аварийном питании.

— Соедините с Мосэнерго! Срочно!

Пока ждал соединения,

набросал план действий в блокноте. Нужен временный силовой кабель от соседней подстанции трамвайного парка. Это даст хотя бы треть необходимой мощности.

— Диспетчер Мосэнерго слушает!

— Краснов, директор металлургического завода. У нас авария. А нужно сдавать государственный заказ повышенной важности. Соедините с руководством!

За пять минут я успел договориться с директором трамвайного парка о кабеле. Тут же отправил людей, чтобы наладили.

Только отдышался, как в дверь деликатно постучали. Вошел взволнованный Сорокин, весь заиндевевший от мороза.

— Леонид Иванович! Я посчитал, если запустить старую паровую турбину «Браун-Бовери», сможем запитать хотя бы два крана!

Молодец, сообразил. Турбина довоенная, но может выдать киловатт триста.

— Действуйте! — кивнул я. — И вызовите Зотова, он разбирается в электрике.

Снова телефон. На этот раз Глушков:

— Товарищ директор! По следам — трое ушли через западную ограду. Мы нашли на снегу.

— Не до них сейчас, — оборвал я. — Усильте охрану остальных объектов. Особенно кислородную станцию и компрессорную.

В кабинет влетел Величковский, его пенсне на черной ленте съехало набок:

— В третьей печи температура падает! Уже тысяча пятьсот восемьдесят…

Я глянул на схему энергоснабжения, приколотую к стене. Старый паровоз «Ов» на заводских путях. Если подключить его динамо-машину, можно получить еще электричества.

— Профессор, сколько времени металл продержится выше критической температуры?

— При такой теплоизоляции… — он быстро произвел расчет на логарифмической линейке. — Максимум полтора часа.

В этот момент снова затархтел телефон. Я схватил трубку.

— Краснов слушает!

— Товарищ Краснов? — знакомый голос с грузинским акцентом. — Это Серго. Мне доложили о диверсии…

Орджоникидзе! Уже знает.

— Да, Серго Константинович. Ситуация под контролем, но нужна помощь с электроэнергией.

— Сейчас позвоню в Мосэнерго, — в трубке послышался характерный звук зажигаемой папиросы. — Пришлют аварийную бригаду. Но главное — кто устроил? Крестовский?

— Пока неизвестно… — я запнулся, услышав топот в коридоре.

В кабинет ворвался Василий Зотов, молодой электрик, его кожанка припорошена снегом:

— Леонид Иванович! Я придумал! Можно соединить динамо-машину паровоза с приводом крана! Временная схема, конечно, но спасет на время.

— Все объясните по дороге! — я схватил со стола хронометр. — Серго Константинович, разрешите…

— Действуй, — прервал Орджоникидзе. — Потом доложишь.

В мартеновском цехе стоял жуткий грохот. В тусклом свете аварийных ламп рабочие вручную вращали лебедку крана. Огромный ковш с расплавленной сталью медленно полз над печами.