Изыди, Гоголь!
Шрифт:
Белая вспышка развеивающего заклинания озаряет гостиную. Животный ужас захлестывает Мейфей, потому что амулет, за который она выложила почти десять тысяч рублей, срабатывает вхолостую!
– - Кто-то забыл условия нашего договора, -- усмехается Гоголь и по-хозяйски усаживается на роскошный бархатный диван цвета индиго.
– - Ты не можешь навредить мне, пока я не отдам тебе долг.
Прикусив от злости губу, дроу делает единственное, что позволяет ей тень. Девушка роняет револьвер и отпрыгивает от него,
Шальной взгляд мечется от Гоголя к дверям. Нет, гордые дочери Мелунд никогда не убегают!
Метнувшись к преддиванному столу, Мейфей хватает свой телефон. Гоголь даже не пытается ей мешать, лишь с любопытством разглядывает неоклассический интерьер.
Наконец телохранитель-подручный поднимает трубку.
– - Асай? Вы с Линаем внизу? Неужели?! Так какого беса в моей гостиной сидит чужак?! Живо поднимайтесь, бесхвостые псы!
Отключившись, Смертоносная Красота опаской бросает взгляд на Гоголя. С их последней встречи в нем что-то изменилось…
– - Как…
– - Как я нашел твою квартиру?
– - с усмешкой перебивает дворянин.
– - Или как проник сквозь магические барьеры?
– - Как ты так быстро взял Второй ранг?
– - терпеливо спрашивает дроу.
Гоголь удивленно хлопает глазами. Пока мальчики в пути, его нужно занять разговором.
Чувствуя, что вожжи возвращаются в ее руки, Мейфей грациозно присаживается в кресло. Дроу все еще под защитой магического покрова, ее тело все еще усилено заклинанием. Но Гоголь все равно внушает животный страх, к которому неожиданно примешивается… возбуждение.
Приходится даже прочистить горло, чтобы унять дрожь в голосе.
– - Я не чувствую твою ауру, -- говорит наконец Смертоносная Красота.
– - Ты скрыл ее от меня. Но для этого тебе нужно превосходить меня по рангу.
Мейфей наклоняется к Гоголю и переходит почти на шепот:
– - С самых низов Первого ранга до Второго за два гребаных дня. Как?
На губах Григория играет лукавая улыбка.
– - Я могу показать…
Дворянин достает из кармана пиджака три толстых пачки купюр и бросает на стол.
– - …но сперва закрой мой долг.
Лицо дроу вытягивается от удивления, и это доставляет Гоголю удовольствие.
Внезапно в прихожей раздаются крики:
– - Госпожа! Мы здесь!
– - Где…
Длинноволосые дроу-телохранители в одинаковых костюмах влетают в гостиную. Двойные серебряные ножи оказываются в руках бойцов, но прежде, чем те успевают что-то сделать, Мейфей жестом останавливает их.
– - Все в порядке, -- говорит она.
– - Посидите на кухне.
– - Госпожа, вы уверены?
Одного взгляда Смертоносной Красоты хватает, чтобы телохранители
Беря себя в руки, девушка откидывается на спинку кресла и неспеша изучает фигуру Гоголя.
Он вламывается в ее дом, ведет себя здесь, как хозяин, и не выказывает и тени былого страха перед главой одной из самых многочисленных преступных группировок нелюдей. Даже больше.
Мейфей может позволить себе жесткий властный тон с любыми другими должниками, со своими подручными и даже некоторыми дворянами. Но только не с Гоголем.
Взгляд дроу падает на пачки купюр. Это первый случай, когда Григорий отдает по долгам, да еще и в срок. Ей бы радоваться, но покоя не дает этот бесов договор.
Гоголь собирается поймать Мейфей в ловушку, она понимает это, но у нее просто нет выбора. И Гоголь это знает.
– - Я спешу, -- говорит хмурый дворянин.
– - Ты не последняя женщина, которая ждет меня в гости.
– - Я и не ждала, -- деланно фыркает Мейфей, пытаясь скрыть неожиданный укол ревности.
Ревновать? Гоголя? С чего вдруг?
Вопреки собственным мыслям Смертоносная Красота встает с кресла, перебрасывает тугую косу вперед и разворачивается к дворянину спиной. Чужой взгляд обжигает ее длинные ножки, короткий подол платья, гибкий стан и открытую шею.
– - Я хочу сменить платье, -- Мейфей удивляется собственной робости в голосе.
– - Не могу вести дела, когда знаю, что выгляжу, как свинья.
Недовольно вздохнув, Гоголь все-таки подходит и помогает расстегнуть молнию. Платье, соскальзывая с бедер, падает к ногам Мейфей. Но девушка не спешит уходить за новым.
Горячее дыхание дворянина на шее вызывает приятную щекотку и дрожь ушей. Когда же Гоголь проводит ладонью по нежной талии, Мейфей вздрагивает, как от разряда тока. Внизу разливается приятная истома, и девушка кладет ладонь на брюки Григория, желая поделиться этим чувством.
Когда Гоголь успел так измениться? Всего несколько дней назад он был трусливым неудачником, вылизывающим ее туфли ради отсрочки долга. Теперь же Григорий, словно ему ничего это не стоит, бросает ей на стол тридцать тысяч.
Он буквально пугает своей уверенностью, властностью, силой.
Совсем, как Темный Отец.
Это сходство, как и мысль о том, что за стеной находятся ее подручные, которые услышат все ее стоны, возбуждает Мейфей еще сильнее.
Обернувшись, дроу ищет взглядом губы Гоголя. Но дворянин внезапно отстраняется.
– - Otium post negotium, -- произносит он с важным видом и кивает на стол с пачками денег.
Скрестив руки под голой грудью, Мейфей смеряет Григория испепеляющим взглядом и холодно бросает: