К чему приводит идеализм или любовь к стране вечнозелёных помидоров

ИванычЪ

Подошли деды, вернее уже гражданские:

— Готовьтесь псы, после отбоя будем переводить….

Что такое переводы… в принципе.

Существовала традиция, среди военнослужащих срочных службы, переводов из разряда в разряд. Точно, до деталей уже вспомнить трудно, но примерно так.

— после первого полугода, или периода, как было принято говорить наступал момент перевода из салаг… тоже в салаги, но рангом выше. Осуществлялся процесс бляхой солдатского ремня по филейной части. Шесть раз. Переводили гражданские, которые собирались домой. Удары наносились чисто символично, хотя и встречались индивидуумы…, но мы проскочили мимо первого перевода. В учебке такого не практиковалось.

— после

двенадцати месяцев. Перевод в кандеды (черпаки). Это осуществлялось просто ремнём.

— после восемнадцати месяцев службы в день выхода приказа МО об увольнении предыдущего призыва — перевод в деды. Ниткой. А потом переведённые деды переводили дембелей, сдающих полномочия, в гражданских, ниткой … через подушку. И никто не имел права называть увольняемых иначе, чем по имени отчеству.

— за сто дней до приказа дедов переводили в дембелей. Помню, что в этот день деды-дембеля отдавали масло молодым.

Могу что-то перепутать, но примерно всё так и было. Сопровождались эти процедуры всегда, какими-то шутками, смехом. В общем, то ничего унизительного в описанных процедурах и не было, так ржачка. Это, конечно, как относиться. А потом… ну вот у нас так было. Где-то, может быть, сопровождалось это какими-то унижениями и оскорблениями. Не знаю.

Ну, вот так. И перевод состоялся, и назначение и… была дальше служба. Проводили дембелей, передали с ними приветы домой, встретили пополнение, посмотрели на ребят из учебки, вспомнили себя, глядя на них. Какими мы были. Смешно конечно, но не очень. И стали служить дальше.

Перевод техники

Данное мероприятие проводилось два раза в год. Весной и осенью. Техника, в основном автомобильная, "переводилась" на летний и зимний соответственно период эксплуатации. Манипуляций предполагалось достаточно много, но на деле это сводилось к замене антифриза на воду и наоборот, и очередной чистке колёс. В некоторых случаях менялось масло в двигателях и уж совсем в торжественных случаях машины обливались краской из пульверизатора. Потом комиссия проводила проверку и техника считалась переведённой.

Содержимое кунгов, т. е. аппаратура внутри тоже подлежала переводу … Ладно, если некоторые агрегаты-аппараты имели жидкостное охлаждение. Тут надо было слить, промыть, проверить плотность соединений системы, снова залить. На деле сводилось к внешнему осмотру трубок и соединений. Нет течи? Нет. Всё в порядке. Всевозможные юстировки и калибровки и так проводились регулярно и внимательно.

Выслужившие свой срок, но исправные элементы, типа … ну скажем так генерирующих элементов блоков вырабатывающих разного типа, т. н. "высокое" должны были быть заменены. Но на практике это не производилось. Чего его менять, если он работает? Логика простая. Вы спросите — а если отказ, так сказать, в бою. Как правило, подобные элементы присутствовали в ЗиПе и на замену уходили секунды, иногда минуты. Так что, не проблема, как говорится.

Вот на состоянии ЗиПа надо остановиться. Что такое ЗиП? Это запасные части, инструменты и принадлежности. Он был аккуратно упакован в разного рода ящики кофры и прочие т. п. упаковки. Ящики, причем, были все с замочками, ручками, изнутри разделены на ячейки и отсеки, которые были выложены поролоном или обшиты сукном… и всё это было сделано так аккуратно и красиво… мебель так аккуратно и качественно не делали в Советском Союзе, как ящики и шкафы для ЗиПов, не говоря уже о самом материале. Потом уже появились пластиковые упаковки. Но тоже очень красивые и аккуратные.

Пользоваться ЗиПом, было запрещено строжайше. И вот почему. Во время перевода отдельная комиссия проверяла их состояние. Укомплектованность, состояние инструмента и приспособлений и т. п. и т. д. И, если чуть чего, то соответствующий начальник, без разговоров получал взыскание и денежный начёт.

Вот и ковырялись мы в аппаратуре самодельными

из гвоздей отвертками и облизывались, например, на прекрасные подстроечные из феррита. Почему? Потому что ЗиП… его только тронь, ну где потом найдёшь, скажем, оригинальную заводскую прокладку типа ТЫР-ПЫР678910-АДЫН-САПСЕМ-АДИН-НА-ВОСЕМЬ-ДЫР.… Нигде не найдёшь. Хоть миллион заявок напиши, а не получишь. А списать эту прокладку из ЗиПа, надо листов десять актов написать и сто подписей десяти комиссий собрать. Вот и делали эту прокладку из старого ремня, пускай менее надёжно, зато голова не болит. Частенько ЗиПы с только полученных станций сразу сдавались на склад, от греха подальше. И там хранились. А все, что было надо для ремонта аппаратуры, что получалось (это было очень редко) со склада, что выменивалось, а что-то просто воровалось, ну и солдатская смекалка, например восстановление предохранителей. А т. к. было сложно или лень искать тонкую проволочку или там, в зажимы ПБ вставлялся кусок гвоздя или толстой проволоки. Вы скажите — сгореть можно. Так и горели. Ну и что. Иногда станцию списать было легче, чем предохранители из ЗиПа.

И что самое забавное во всей этой истории, это то, что многие машины так и уходили на капитальный, скажем, ремонт с ЗиПами укомплектованными по первому, так сказать, сроку. Потому что при приёме машин в ремонт требовалось сдать этот ЗиП в полном объёме. А на заводе их, эти ЗиПы просто выкидывали, потому что всё, что в них лежало, уже давно было просрочено и никакому использованию в деле повышения боеготовности не подлежало.

Был у меня случай. Это уже потом было … в "звёздной" жизни. Пришёл срок сдавать КШМку в капитальный ремонт. Ох, и побегали мы. Укомплектовали. Что могли. Собрав со всей техники взвода и управления дивизии все поломанные ключи, штатные отвёртки и прочее, что сроков службы не имело или было настолько большим, что … в общем столько не живут. На остальное имущество я четыре дня печатал акт на … почти тридцати листах. Т. е. это был не один акт, а несколько разорванных по периоду в пять лет. Сама по себе форма акта представляла собой ужасную таблицу … номенклатурный номер, наименование и прочая, прочая, прочая … Составы комиссий лепились от балды. Использовал я фамилии своих солдат, они же и подписывали. Заполнял формуляры и свидетельства. Вообще, когда я пришёл к НШ дивизии ставить печати, тот чуть в осадок не выпал. Пришлось ему шлёпнуть по бумагам больше ста двадцати раз. Особенно формуляры… там же на одной странице надо было поставить до трёх печатей.

Ну ладно, сваяли бумаги, сложили начищенный хлам и лом в ящики и поехали в Оломоуц. На базу.

Принимать машину у меня пришли целых два капитана. Я разложил им бумаги, пооткрывал ящики, а они … даже номера аппаратуры сверять не стали. Вопрос был только один:

— И где? Взгляд был обращён на стол. Хорошо фляга была всегда с собой, и закуска немудрящая. Посидели, поговорили. Вот тут они мне тайну и открыли. Что ничего этого им и даром не надо. Подписали они мне акт приёмки, поставили на него печать, потом помогли перегрузить в сопровождающую машину из станции все, что мне было нужно, а за вторую флягу добавили из остальных, стоящих на погрузочной площадке машин всё, что мне было угодно (я одних аккумуляторов автомобильных с десяток привёз, не говоря о запасных колёсах) и мы дружески распрощались.

Дело было в том, что приказ, регламентирующий процедуру сдачи подобного рода техники в капитальный ремонт, находящийся в войсках, коренным образом отличался от инструкции, которая была у этих парней. И я стал обладателем этого документа!!!

Я потом всю технику долго сдавал … от всех частей. Но что-то около года был очень уважаемым человеком. А чего? Молодой был, печень здорова — тянул. А потом эту инструкцию разослали по частям, и кончилась малина.

И самое смешное, что перевод этот проходил сразу после проверки. Техника и так сверкала и жужжала с первого предъявления.