К черту! или Любовь контрактом не предусмотрена

Княжина Елена

Я оторвалась от задания и подняла глаза.

– Да, – сдержанно ответила черту и мысленно добавила «и прижимать щекой к стене, и стягивать штаны, и мять позвонки, и целовать в шею тоже не следовало».

Он покосился на меня с любопытством, едва заметно приподняв бровь. Будто спрашивал, точно ли не следовало, или я сама не знаю, чего хочу. Затем медленно кивнул, соглашаясь с тем, что и это было лишним. Совершенно, катастрофически лишним.

– Мне жаль, если я чем-то тебя обидел. Я был не в себе. Недопонимание с клиентом,

как я уже и сказал.

– Серьезное? – теперь уже моя бровь подпрыгнула вопросительно.

С прискорбием призналась себе, что мне есть дело до его чертовых проблем. Ничего не могу с собой поделать.

– Достаточно серьезное, чтобы начались неполадки с самоконтролем. Я демон, Олеся, у меня в жилах кипит лава. Не забывай об этом, прошу. Я не хочу причинить тебе вред.

Я поперхнулась. Лава. В жилах. Интересно, он метафорически? Или тоже стоит проверить после того, как разберемся с хвостом?

– А по поводу окна… – Дрейк чуть запнулся. – Следовало выбрать иной способ, согласен.

– Иной способ чего?! Зачем ты вообще запихнул меня карниз? – прошептала растерянно. – Ну, подумаешь, муха! Ее бы дождем завтра смыло. Или послезавтра. В крайнем случае, через неделю.

– Хотел разрядить обстановку. Поверишь?

Я фыркнула. Что-что, а обстановку он, наоборот, зарядил. И теперь она невыстрелившим ружьем висела в воздухе и довлела над нами.

– Ударная доза отборной, крепкой, живой злости еще никому не мешала, мышонок, – строго произнес Дрейк. – Тебе полезны «инъекции» качественного гнева. Пар нужно выпускать. А себя нужно защищать. Царапаться, драться, угрожать, орать, жаловаться… Но уж точно не вежливо сносить более чем прозрачные намеки.

– О чем ты? – я опешила.

– Когда там у тебя отработка у Веденеева? – спокойно поинтересовался черт, как будто у меня адова «пересдача» была в ежедневнике записана. – Схожу с тобой. Хочу посмотреть, как ты будешь орать на зарвавшегося ублюдка, угрожать ему удушением и откручиванием хвоста и посылать к Шварху.

– Что? Не-е-ет. Не собираюсь я… – я замялась и опустила глаза на лист с заданием.

Одно дело орать на черта, а другое – на собственного преподавателя, от которого напрямую зависит мое будущее в «Лингва Юниверс». Хотя… Ну да, Дрейк тоже работает в университете и имеет некоторое отношение к моему будущему. В основном, хамское.

– Не собираешься что? Защищаться? Сопротивляться? Отстаивать свои права и интересы? – пристально наблюдая за тем, как мои щеки нестерпимо пылают, Дрейк отобрал спасительный листочек и скомкал. – На меня смотри. Так что ты не собираешься, Олеся?

Искр в его глазах прибавилось, и они были вот совсем не игривыми.

– Будешь мямлить про свою вечернюю подработку, пока он не разложит тебя на столе? – хлестко и больно бросил черт, и я закашлялась. Щеки обожгло огненной плеткой. Да драный же ты нефилим!

– Я не соб-бираюсь ему н-ничего такого

п-позволять, – прошептала, с ужасом ощущая подкатывающее к горлу удушье. – Да и какое тебе дело? Я разберусь. Сама. И никуда ты со мной не пойдешь. Это лишнее.

– Справишься, значит? – сказал, что плюнул. – И помощь адского создания тебе не нужна?

– Сама справлюсь, – мотнула головой, предательски шмыгая.

Мне, может, и хотелось бы, чтобы пришел большой и добрый Дед Мороз, решил все мои проблемы и подарил гигантский шоколадный торт от нервов. Но черт на сказочного волшебника никак не тянул. Потому что сам был главной моей проблемой.

Дрейк внимательно посмотрел на меня и несколько раз резко кивнул.

– Хорошо. Разбирайся сама. Ты же мастер решать собственные проблемы самыми эффективными методами, – хмыкнул черт каким-то своим мыслям и, с шумом отодвинув стул, встал.

Он прошелся до окна, постоял там немного и вернулся.

– Действительно! Какое мне, драный нефилим, дело? – донеслось его нервное шипение из-за моей спины.

Затылком ощутила, что Дрейк нагнулся ко мне. Об этом свидетельствовала и шея, которую от шумного выдоха окатило горячим воздухом, навевая не самые приличные воспоминания. В ухо влилось хриплое, но настойчивое:

– Забери мою рубашку из химчистки, Олеся. Сегодня же. И не вздумай опаздывать.

Вот же… чертов деспот!

***

День прошел незаметно. На последнем занятии мне даже удалось успокоиться и вернуться мыслями к учебе. «Факультативный язык» я любила. Аудитория была солнечной и просторной, группа – небольшой. Мало кто взял себе хинди дополнительным, большинство предпочли китайский, испанский, шведский и немецкий. Дмитриева – интеллигентная дама «под пятьдесят» – спокойно провела лекцию и отпустила всех десятерых «нас» с богом.

Покой тут же кончился. В коридоре было шумно, местами даже истерично-визгливо. Я привстала на цыпочки, чтобы хоть что-то разглядеть за головами столпившихся. Увидела рыжую макушку заместительницы ректора, что-то втолковывающей трем мужчинам в строгой униформе.

От студенческой массы отделилась знакомая фигурка и понеслась в мою сторону. Выпучив глаза, явно помирая от жажды поделиться очередной сплетней, ко мне летела Аверьянова.

– Слышала, Леська? – хищно улыбаясь, Лиля схватила меня под локоть. – Все-таки есть карма!

– Что случилось?

– Сама не понимаю, как так быстро среагировали! – судя по бегающим глазам, у подруги была передозировка адреналином. – Они же только сегодня написали заявления. Все три! А потом еще нашлись… Те, кого совсем… Ну, того. Короче, Лесь, ему грозит о-го-го сколько!

– Кому?

– Веденееву, – истерично хохотнула Лиля, которой вчера потом и кровью достался заслуженный трояк.

– Уволили? – обмерла я, притулившись к стене.

– Бери выше. Вот эти ребята – по его душу.