К себе без оглядки
Шрифт:
— Конечно!
— Тогда завтракай, мать оставила на столе вам завтрак и поехали.
— Я быстро, пап.
— Не торопись, я подожду. Ручка на двери в вашу комнату совсем расшаталась, пойду посмотрю пока.
Чищу зубы, надеваю спортивный костюм фирмы Adidas, съедаю бутерброд с сыром и вареное яйцо, запиваю холодным чаем.
— Я готова, пап.
— Тогда поехали.
В доме, где он живет, пахнет сыростью. На окне висит большая паутина. Выхожу во двор, нахожу палку, вернувшись, стряхиваю паутину. Старые занавески, круглый
Вздрагиваю от внезапно открывшейся двери.
— Аленочка, пойдем во двор, мясо почти готово.
Я не люблю мясо, но папины шашлыки всегда самые вкусные.
— Вот держи помидору, помой ее и порежь.
— Хорошо.
Вокруг удивительно тихо, хотя рядом проходит объездная дорога. Будто сам мир создал эту тишину вокруг нас. В папе что-то изменилось, может он скучает по маме.
— Пап, все же можно вернуть, обратная дорога есть? — Он всегда разговаривает со мной, даже, если мои вопросы ему не нравятся. Отрезает иногда, когда не в настроении. Сегодня не тот случай.
— Думаю, в это веришь только ты, Аленочка. А мы устали. Давно нужно было дать свободу каждому, вместе жили больше для вас, чем для себя.
— Мама тоже так говорит. Но ведь вы и сейчас живете для нас.
— Знаю. Но свобода не сдавливает сердце.
Спустя паузу, он продолжает:
— Я знаю, что мы не ошиблись. Ни полюбив друг друга, ни родив вас, ни расставшись. Наша жизнь — это взлеты и падения. Однажды мы упали, пришло время подниматься.
— Ты хочешь вернуться к нам?
— Я с вами. К старому не хочу.
— А как же мама? Ты ее любишь?
Он ничего не ответил. Смотрит далеко в небо, наблюдает за косяком улетающих птиц.
— Прохладно становится, пойдем выпьем чай, у меня халва есть. Потом отвезу тебя домой.
— Можно я останусь?
— Я не против, только ночью здесь комары, да и кровать маленькая, тесная.
— Пап, тебе же плохо так жить.
— Мне хорошо. Свобода еще никогда не была чем-то плохим.
День пролетел слишком быстро. Я не хочу уезжать, но нужно. На кровати у папы лежит маленький томик стихов Высоцкого «Нерв». Горячий чай обжигает, а халва, которую я недолюбливаю, кажется сейчас самой вкусной сладостью в мире.
— Пап, ты читаешь здесь?
Он смеется.
— Здесь больше нечем заняться. Телевизора нет, радио тоже. Читаю, думаю, отдыхаю. По ночам слушаю кузнечиков. Мы живем высоко, тебе их совсем не слышно.
— На что они похожи?
— На маракас.
— А что это?
— Это музыкальный инструмент, похож на погремушку. При потряхивании издает шуршащий звук.
— Кажется видела такой по телевизору.
— Конечно видела, вот на него и похожи стрекотания кузнечиков.
— Так интересно!
— Наедине с природой душа радуется. Ну, что поехали.
В пути все встанет на свои места
— Бабуль, выход есть всегда?
— Всегда.
— Но ведь бывает, что его не видно.
— Именно, дочка. Не видно. Будто на глазах черная повязка, а вокруг столько возможностей. Но тебе их не видно.
— Что мешает?
— Напряжение. Когда мы напряжены, мы часто остаемся слепы к тем возможностям, которые дарит нам жизнь, к тем выходам, к которым она нас ведет.
— Что же тогда делать?
— Стараться расслабиться. Чем больше расслаблен твой разум, тем больше путей покажет тебе жизнь.
— Как это сделать?
— Сказать себе, что выход есть, его пока просто не видно в тумане своего сознания. Но туман пройдет, обязательно рассеется. Выпить горячего чаю с мятой, глубоко подышать, поспать. Сон — лучшее успокоительное. Поверь, дочка, в нашей жизни есть только одна безысходность. И рано или поздно мы все к ней придем. Все остальное переживается и преодолевается. Лишь бы были силы и ясность мыслей.
— Поняла, бабуль.
— Если приходит уныние, проживи его. Побеседуй с ним, спроси зачем пришло, чего хочет. Выпей с ним чаю, а затем отпусти. Уныние плохой спутник жизни.
— А есть хороший?
— Конечно! Радость, благодарность, спокойствие. Это хорошие привычки.
— Как их приобрести?
— У тебя они есть, просто береги их. Обычно взрослые теряют их в дороге жизни. Находят другие, неполезные. Сдаются.
— Чему?
— Унынию. Поверь, быть благодарным, замечать хорошее, сохранять доброту в сердце и веру в то, что всё, так или иначе, сложится хорошо гораздо сложнее, чем ругать жизнь за несправедливость.
— Почему взрослые теряют самое важное?
— Они разочаровываются. Порой жизнь может ударять. Подняться, сохранив лучшее в себе, получается не у каждого. Бывает тяжело. Но на мой взгляд, дочка, остаться в унынии, забыть, что такое радость намного тяжелее. Просто не каждый это понимает.
— Все-таки взрослые странные.
— Да, родная, порой так и есть.
— А родители разочаровались?
— В чем-то определенно да.
— Думаешь, они сейчас в безысходности?
— Нет, дочка, наоборот, они смогли найти выход. Главное, решиться и пойти хоть какой дорогой, в пути все встанет на свои места.
— А что, если для чего-то станет уже поздно? Например, для любви.
— Значит так тому и быть.
— Я всё еще надеюсь.
— Иногда нужно просто взять и всё отпустить, ни на что не надеяться, ничего не ждать. И это не трусость. Наоборот. Нужно найти в себе силы жить с тем, что есть. Мы чаще трусим, когда цепляемся за ситуацию или людей, боимся отпустить. В смирении есть много храбрости. Иногда даже больше, чем в борьбе.
— Смириться, значит сдаться.
— Нет, дочка, смириться значит принять.