К себе без оглядки

Вуд Алёна

Иногда молчать легче, чем говорить

Кому — то определенно везет с друзьями. У них их так много, что можно забыть имена некоторых. У меня всего одна подруга. Сегодня ее не было на уроках и в стенах этого мрачного здания я чувствовала себя еще более одиноко. Сижу на ступеньках школы, жду папу. Задерживается.

Капли дождя одна за другой ударяются о серый асфальт. Ветер срывает последние листья с деревьев. Кажется, они с трудом отпускают их, не хотят прощаться. Подставляю замершую ладошку под дождь, стараюсь сосчитать капли. Но их так много, что сбиваюсь и теряю счет. Рядом стоит компания мальчишек лет тринадцати. Они громко смеются,

по-дружески треплют друг друга по плечу, что-то рассказывают, перебивая и не слушая друг друга. Хотела бы и мне иметь столько друзей. В воротах школы неожиданно появляется папа, он стоит под большим черным зонтом.

— Пап, ты же никогда не ходишь с зонтом, — удивляюсь я.

— Взял старенький. Не хотел, чтобы ты вымокла под дождем.

Папа берет мой портфель, накрывает зонтом. Он всегда ходит быстро, и я едва успеваю за ним. Перепрыгиваем лужи одну за другой. Хочется скорее спрятаться от осенней непогоды. Дом, в котором тепло, пахнет маминым пирогом и вся семья вместе, теперь мне кажется лучшим укрытием. Я скучаю по нам.

С крыш с грохотом падают капли дождя, растворяются в лужах, которые перекрывают нам путь. Забегаем в обувной магазин, именно сюда мы спешили с папой. Мои осенние ботинки оказались мне малы, кроме лакированных туфелек и старых кроссовок, в которых я провела последнюю неделю, мне оказалось совсем нечего носить. Старые осенние ботинки теперь поднашивает моя сестра, а за новыми мы пришли сегодня. Ноги промокли и замерзли. Папа всегда позволяет мне самой сделать выбор. Я хожу около прилавков, рассматривая каждую пару обуви, в то время как он, остановившись у витрины магазины, немного ссутулившись, смотрит на улицы.

Курта с одного бока промокла, руки красные от холода. Он грустит, взгляд как будто потерялся в каплях дождя на витрине. Я знаю, что ему, как и мне не хватает чего-то очень важного, того, что нельзя купить ни в одном магазине.

— Пап, я выбрала.

— Тогда мерей и пойдем греться, и сушиться.

— Пойдем домой?

— Отведу тебя и пойду к себе.

— С нами не побудешь?

— В другой раз.

— Я бы хотела сейчас.

Он смотрит на меня своими голубыми глазами, как — будто желая сказать что-то, но вместо этого снова устремляет свой взгляд в залитую дождем витрину магазина. Иногда молчать становится легче, чем говорить. Оплатив новую покупку, мы идем в сторону дома.

Жизнь все проверяет на прочность,

и дружбу тоже

— Пап, у тебя много друзей?

— Разве может быть много друзей? Только знакомых. Дружба проверяется годами. С кем-то дороги расходятся, с кем-то идут параллельно.

— А бывает дружба на всю жизнь?

— Бывает, но ты никогда не знаешь сколько продлится дружба, месяц, год или всю жизнь. Друг познается в трудностях, они как индикатор подсвечивают тех, кому с тобой по пути. Встать на твою сторону, помочь словом или делом может далеко не каждый, а значит и дружить тоже.

— В школе есть ребята, у которых много друзей.

— Аленочка, важно не количество. Пойми, того, кто с тобой тогда, когда твоя жизнь легка и беззаботна, может не оказаться в тот момент, когда она повернется к тебе своей темной стороной. Со мной такое бывало. Жизнь все проверяет на прочность, и дружбу тоже. Ты девочка, тебе, может быть, будет проще, меня же жизнь с ранних лет не жалела, показывала истинное лицо тех, кто рядом. Приходилось считаться с ее мнением.

Он делает длинную паузу, немного замедляет свой шаг, громко шмыгает носом.

— Люди любят носить маски. Но маски хороши для театра, и чем лучше у актера получается сыграть свою роль, перевоплотившись, вжившись

в своего героя, тем он талантливее. Но что происходит с нами в реальной жизни? Мы все стараемся примерить на себя не свои роли, прячем себя за самыми разными масками. Для чего? Мы боимся. Боимся, что без масок мы слишком уязвимы, слишком ранимы. Это как у Высоцкого: «Они решили маски надевать, чтоб не разбить свое лицо о камни». Мы живем в особенное время, где в почете ложь. Начиная с внешности, заканчивая душой. Мы бежим от самих себя, теряем не для того, чтобы найти, а, чтобы потерять насовсем. Будь внимательна к тем, кого пускаешь в свое сердце. Срывая маски с тех, кого мы считали друзьями, жизнь порой делает нам очень больно.

Дождь почти закончился, легкий туман опустился на наш сонный город. Присматриваюсь. Тысячи совсем крохотных капелек парят в воздухе. Город приобретает мистический облик, серый, мокрый, угрюмый. Он тоже, как и мы скучает по солнцу, которое зальет окна его домов и витрины местных магазинчиков золотистыми лучами, раскрасит их светом рассветов и закатов. Я озадачена словами папы.

— Неужели в жизни все так сложно и даже дружить нужно с осторожностью?

— Нет, я хотел сказать, что тебе нужно внимательнее смотреть в людей, научиться отличать настоящих от поддельных и слушать свой внутренний голос. Не будь с каждым доверчивой, но и доверие к людям не теряй. А жизнь легче, чем порой кажется.

— Наш класс, кстати, едет в театр в осенние каникулы.

Папа улыбается.

Люди часто хотят сломать крылья

тем, кто не похож на них

В руках чашка какао, давно остывшего. Не знаю сколько времени я провела вот так, сидя в своей комнате на подоконнике, смотря на серые силуэты случайных прохожих. Они растворяются в длинной улице, исчезают за домами, чтобы больше никогда не появиться. Но ведь каждый из них — это целая история о любви, вере, счастье и несчастье, преодолениях и победах. Их так много, и я часть их. Часть чего-то очень большого и необъятного, того, что нельзя уместить ни на этой улице, ни на этой планете.

Может быть, кто-то из них, так же, как и я бывает одинок и не понят. Может быть, кому-то из них, так же, как и мне бывает страшно. Может быть, кто-то из них, так же, как и я все еще в поиске себя. Я почти уверена, что я не одна. Таких историй много, лишь бы, как и в сказке, они заканчивались счастливо.

Правда, у жизни свои правила, и чьим-то мечтам так и не суждено сбыться, кого-то она соединяет, кого-то, наоборот, заставляет пройти боль разлуки. Я вижу, что им больно, маме и папе. Но они стараются быть сильными, растворить свою боль в каждодневных делах, в заботе о нас с сестрой.

— Почему не пьёшь какао? — Мама нарушает ход моих мыслей, незаметно зайдя в комнату.

— Что-то не хочется. — Слезаю с подоконника, ставлю чашку на тумбочку с большим черным магнитофоном.

— Может что-то поешь? Я суп приготовила.

— Не хочу.

— Что с тобой?

— Почему вы до сих пор не вместе? — С лица мамы пропадает улыбка.

— Нам так лучше.

— Не правда, ты врешь и мне, и себе. — Мой голос начинает дрожать, срываясь на крик. Я больше не в силах держать свою боль внутри. — Бывает ты говоришь, что я странная. Да, я странная, не умею постоять за себя, слишком многого боюсь, часто остаюсь непонятой, живу в своих мыслях. Я просто другая, не такая, как ты, папа или Оля. Но я имею право быть такой. И знаешь, что? По крайней мере я не вру себе, как это делаете вы. Вы говорите, что вам лучше порознь, а сами задыхаетесь в своем одиночестве. Бывает, один разговор может многое поменять. Но вы, взрослые, еще большие трусы, чем я.