К свету
Шрифт:
И теперь ты никогда этого не сделаешь, - мрачно подумал он, его глаза потускнели, когда он посмотрел на тяжелый снег, покрывающий сады. Ледяной ветер со свистом пронесся над озером Васкана, поднимая снежные вихри вдоль дорожек, а свинцовое небо обещало еще больше снега ближе к вечеру. Для этого было раннее время зимы ... и все должно было стать намного хуже, прежде чем станет лучше.
– Думаю, мы должны быть осторожны, - сказал Адам Лакри у него за спиной через минуту. Что было не совсем неожиданностью. Лакри был лидером Новой демократической партии Саскачевана, и он был довольно левым даже для НДП. Ему не особенно нравились США до вторжения, и он остро
– В данном случае я вынужден согласиться, - сказал Джаред Тиммонс, и Агамабичи позволил бровям, которые никто из остальных не мог видеть, слегка изогнуться. Тиммонс был заместителем премьер-министра и секретарем кабинета, и они с Лакри никогда не соглашались. Это было почти предметом гордости для обоих мужчин, хотя, если бы на них надавили по отдельности, каждый из них признал бы, что это было ... контрпродуктивно.
– Я знаю, что Адаму никогда особо не нравились янки, - продолжил Тиммонс, приступая к обязательной критике лидера оппозиции, - и знаю, что мы все долгое время жили в их тени. Но давайте посмотрим правде в глаза, во всей Канаде было меньше граждан, чем в одной только их Калифорнии! Из всего, что мы слышали, Калифорния распалась на кучку миниатюрных воюющих государств после того, как ее разбомбили, и многие остальные штаты сделали то же самое. В конце концов, однако, у них все равно будет чертовски больше населения, чем у нас, и мы сидим на множестве вещей, которые они хотели бы заполучить в свои руки. Нефтяные пески Атабаски, например? Если мы подпишем с ними контракт и растворимся в их электорате, что помешает им использовать Атабаску - или что-либо еще, чем мы владеем, - если они захотят?
Агамабичи тихонько фыркнул. Он был гораздо меньше озабочен эксплуатацией известных запасов нефти, чем мог бы быть когда-то. Если правдой была хотя бы десятая часть того, что этот Хауэлл уже рассказал о возможностях промышленной базы "Гегемонии", которая попала в его руки, то там была целая звездная система "природных ресурсов", которые можно было использовать. Да, и фактически бесконечная чистая энергия, учитывая, что "Гегемония", по-видимому, могла бы сделать со спутниками солнечной энергии и излучаемой энергией. С другой стороны, он подозревал, что Джаред высказывал свою собственную озабоченность - неизбежную потерю идентичности Канады при любом "равноправном" партнерстве со своим южным соседом - в удобных, знакомых выражениях.
– Думаю, что у Адама и Джареда обоих есть веские аргументы, - сказал Янсен Мур. В свои сорок пять Мур - спикер законодательного собрания - был самым молодым человеком в зале, хотя более половины своей жизни активно занимался политикой. За последние год или два в его темных волосах появилось много седины, но он по-прежнему был энергичным, решительным парнем.
– Думаю, что у них обоих есть свои доводы, - повторил он, - но боюсь, что все их вполне перекроет более важный императив: выживание.
– Он мрачно оглядел комнату.
– До сих пор мы держали голову над водой, но жилье имеет решающее значение, и, несмотря на Атабаску, топлива катастрофически не хватает. Без помощи, которую, по словам "президента Хауэлла", он готов оказать, этой зимой мы потеряем много жизней.
– Он сделал паузу для наглядности, и его тон был медленным и размеренным, когда он добавил: - Просто так оно и есть, мистер премьер-министр, и думаю, что каждый человек в этом зале знает это.
–
– Я просто ненавижу мысль о продаже нашей коллективной души в процессе.
– Белинда?
– спросил премьер-министр, не отворачиваясь от окна.
– По моему мнению, вы должны, по крайней мере, выслушать то, что они хотят сказать.
– Акцент Белинды Тиммерман, вынесенный из британской государственной школы, казался немного более выраженным, чем обычно. Помимо этого, ее тон был спокойным, бесстрастным. Трудно было предположить, что вся ее семья, за исключением мужа, одной дочери и единственного внука, была уничтожена дома, в Великобритании.
– Я не говорю, что вы должны принимать все, что они предлагают, - продолжила исполняющая обязанности губернатора.
– Говорю, что, учитывая нынешние реалии, я не верю, что у вас есть какой-либо выбор, кроме как, по крайней мере, выслушать их.
– И как, по-вашему, Уайтхолл - старая терминология сохранилась, даже если Лондон представлял собой обугленный узор из перекрывающихся ударных кратеров кинетического оружия, а город Бристоль стал новой столицей Великобритании - отреагирует на "все, что они предлагают"?
– наполовину бросил вызов Агамабичи.
– Не имею ни малейшего представления, - призналась Тиммерман, слегка пожав плечами.
– Но, несмотря на наши ... беспорядочные сообщения, я понимаю, что его величество присвоил себе гораздо большие полномочия, чем корона имела до вторжения.
– Она снова пожала плечами, на этот раз сильнее.
– Не имею ни малейшего представления, чем это закончится в конечном счете, но, учитывая то, что случилось с парламентом и всеми министерствами, трудно представить, какой другой вариант у него был, как только ему удалось вернуться в Великобританию.
.- И вы упоминаете об этом, потому что?..
– подсказал Агамабичи, когда она сделала паузу.
– Упоминаю об этом, потому что, хотя я уверена, что король никогда не ожидал унаследовать корону, подозреваю, что он очень серьезно относится к своим новым обязанностям и что он четко понимает нынешнее состояние планеты ... и что нужно сделать, если мы все хотим выжить. Очевидно, что никто из нас - даже, или, возможно, особенно, вы, мистер премьер-министр - не можете принять какие-либо конституционные изменения без согласия короны, но я бы нисколько не удивилась, если бы это согласие было получено, при условии, что характер изменений не был особенно вопиющим.
Агамабичи кивнул. Именно так считал он сам. И даже если король Генри этого не одобрил, потрясений было более чем достаточно, чтобы оправдать - или, по крайней мере, позволить - тому, что осталось от Канады, действовать так, как им казалось наилучшим.
Наконец он отвернулся от окна, повернувшись лицом к внутреннему кругу своих политических союзников и, в случае Лакри, сотрудничающих противников, и сцепил руки за спиной. Он слегка расставил ноги, его плечи расправились, словно на них давил груз ответственности, а его карие глаза были жесткими.
– Ну, что бы мы им в конечном счете ни сказали, мы должны, по крайней мере, сначала выслушать их, - сказал он.
– И, как отмечает Белинда, мы не можем официально принять что-либо без одобрения короны, что даст нам немного пространства для маневра, если это понадобится.
Тиммонс оглядел конференц-зал, затем снова посмотрел на премьер-министра.
– Все, что я могу сказать, это то, что я несказанно благодарен за то, что с ними приходится разговаривать вам, а не мне, - сказал он.