К востоку от одиночества
Шрифт:
Я крепко ухватился за протянутую руку и поплелся за ней, покорный, как овечка.
Окончательно я пришел в себя лишь после того, как залез в душ и заставил себя выстоять там две минуты под ледяной водой, а потом как следует растерся полотенцем. Пока я одевался, в дверь постучали, и вошел Арни. Под правым глазом красовался здоровенный синяк. Костяшки пальцев были сбиты до крови, но он весело улыбался.
– Неплохой вечерок, а? Как себя чувствуешь?
– Жить буду. Что с Дефоржем?
– Сейчас с ним Илана.
После его ухода я оделся и пошел к Дефоржу. На мой стук открыла Илана.
– Ну как он? – спросил я.
– Сами посмотрите.
Он лежал на спине, укрытый пуховым стеганым одеялом, и ритмично храпел, слегка приоткрыв рот.
– Виски его победило, – заметила Илана. – Когда он проснется, наверняка решит, что все это – просто кошмарный сон.
– Мне и сейчас так кажется, – откликнулся я.
Она серьезно посмотрела на меня и явно что-то хотела сказать, но раздался стук в дверь. Пришла Сара Келсо.
– Я хотела узнать, как себя чувствует мистер Дефорж.
– Если бы его могли видеть сейчас его поклонники! – махнула рукой в сторону кровати Илана.
Сара подошла и наклонилась ближе.
– Часто с ним такое случается?
– Нет, всего четыре-пять раз за неделю.
Миссис Келсо положила на прикроватную тумбочку бумажник из крокодиловой кожи.
– Оставляю его здесь. Я подобрала его в Фредериксмуте. Наверное, он выронил его во время драки.
– Вы уверены, что это бумажник Джека?
– Я заглянула внутрь, – кивнула та. – Среди прочего там письмо, адресованное ему. – Она пошла к двери, но остановилась на полпути. – Вы устроили великолепное представление, мистер Мартин. Вы удивительный человек. Даже не могу себе представить, что бы вы сделали, если бы в тот момент не появился сержант.
– Мы и не узнаем, не так ли, миссис Келсо?
– Надеюсь, что нет.
Дверь наконец мягко закрылась за ней.
– Пожалуй, нам следует оставить его в покое, – произнесла Илана. – Не могли бы мы перейти в мою комнату? Я хотела бы с вами поговорить.
Ее комната располагалась по соседству, что и следовало ожидать. Почему-то я почувствовал безотчетное раздражение, причем уже не в первый раз. Объяснить себе причину этого я не мог. Она представляла собой весьма аппетитную телочку, но в то же время была женщиной Джека Дефоржа, даже если это меня и не очень устраивало.
Илана устроилась в кресле у окна, положив ногу на ногу, отчего подол ее нелепого платья задрался до середины бедра. Она попросила сигарету. Когда я зажигал спичку, руки мои слегка дрожали.
– Что здесь на самом деле понадобилось миссис Келсо? – требовательно спросила Илана.
Тема для разговора мне показалась не хуже других. Она внимательно меня выслушала, под конец слегка нахмурившись.
– Для агента страховой компании Стрэттон выглядит слишком большим специалистом в умении постоять за себя, – прокомментировала мой рассказ Илана. – Впрочем, вы там тоже неплохо смотрелись.
– По
– Но эффективно. Жестоко эффективно. Вряд ли вас этому учили в Сити. Этот прием с бутылкой, например, наверняка не включен в кодекс Куинсберри.
– В том мире, где я учился, существовал один закон: или ты, или тебя.
– Вы не могли бы рассказать об этом? – попросила она.
– Почему бы и нет? – Я пожал плечами. – Это не займет много времени. Я уже говорил, что служил летчиком в ВМС. Это был 1951 год, в некотором роде шла война.
– В Корее?
Я кивнул.
– Поймите меня правильно. Британия в прямом смысле в ней не принимала участия. Мы базировались на авианосце и летали на патрулирование вдоль берега. Северокорейские летчики не доставляли нам особых хлопот. Но посадка на авианосец – веселенькое занятие даже в лучшие времена. И в мирное время постоянно гибнут люди, бьются самолеты. Большинство из нас взяли в привычку приводить себя в норму самым тривиальным способом.
– Виски?
– В моем случае – ром. Но со мной особый случай – я стал одним из тех странных существ, которые, как вы, наверное, слышали, не переносят на дух спиртного. Алкоголизм – тяжелая болезнь, вы знаете. Но почему-то очень мало людей это осознает. Одному Богу известно, как я дотянул до конца службы. Но дотянул. Проблема возникла потом: я понял, что не могу остановиться.
– Именно это стало причиной вашего развода?
– Во всяком случае, способствовало ему. Я уже рассказывал вам – в один прекрасный день я понял, что больше не могу находиться в офисе, поэтому просто взял и ушел.
– И пошли на курсы переподготовки, чтобы получить лицензию коммерческого пилота.
– Да, но я не говорил о тех девяти месяцах, что были между этими событиями. Как раз в это время я научился этим штучкам с бутылками, узнал, в какие места надо бить ботинком, как использовать «Ивнинг стандард», чтобы не замерзнуть, ночуя на скамейках набережной Темзы. Я могу перечислить все ночлежки Лондона, которые существовали в то время.
– И что же случилось потом?
– Я попал в полицию после драки в каком-то кабачке. Они связались с Эми. Она уже несколько месяцев не знала, куда я делся. Должен добавить, что подобное происходило уже не первый раз. Она поместила меня в заведение – клинику, если хотите, где проводили эксперименты по лечению алкоголиков. Совершенно непонятно, почему она полагала, что чем-то мне обязана. Остальное, как пишут в книжках, вам известно.
Илана кивнула.
– Но вы справились с этим, правда? Это ведь самое главное.
– Иногда я в этом сомневаюсь.
Я стоял рядом с ней, глядя в окно. Потом опустил взгляд на эти ножки, обтянутые шелковыми чулками, на глубокую ложбинку между грудей, весьма открытых благодаря сильному вырезу платья... Как бы независимо от меня руки мои оказались у нее на плечах. В то же мгновение я обнял ее и впился в губы жадным долгим поцелуем. Наконец, насилу оторвавшись, она судорожно перевела дух.