Кабинет фей

д’Онуа Мари-Катрин

Королева, немало удивленная новым лесным приключением, решила, что феи не оставят в беде его Звериное Высочество. Она поспешно вернулась во дворец, дабы обрадовать короля, но тот подумал, что все это она выдумала, дабы их сын не казался таким уж отвратительным.

— Вы как будто мне не верите, — обиделась королева, — однако нет ничего правдивее моего рассказа.

— Жаль, что нам приходится сносить насмешки фей, — вздохнул король. — Кто поручится, что они опять не вздумают изменить обличье нашего ребенка? Вдруг превратят его из кабана в кого-нибудь еще? Одна лишь мысль об этом наполняет мою душу унынием.

Королева в отчаянии удалилась: она-то надеялась, что обещания феи облегчат душевные муки короля. Но тот не хотел ничего слышать. Тогда она решила больше не напоминать ему о сыне и поручить богам заботу об утешении супруга.

Вепрь, как и положено всем детям, начал лепетать первые слова; и хотя речи его были пока еще бессвязны, королева

с наслаждением вслушивалась в них, ловя каждое слово: ведь она так боялась, что сын вовсе не заговорит. Он очень вырос и часто ходил, как взрослый, на двух задних ногах, носил длинные кафтаны до пола, желая спрягать копыта, и черную бархатную шляпу с огромными полями, чтобы скрыть голову, уши и часть своего кабаньего рыла. Правда, у него отросли большущие клыки и на морде топорщилась колючая щетина, а гордый взгляд требовал полного повиновения. Ел он из золотого корытца, в котором всегда лежали изысканные кушанья: трюфели, желуди, сморчки, луговые травы. Его натирали благовониями и чистили до блеска. От природы достались ему блистательный ум и беспримерная отвага. За эти качества король полюбил вепренка. Он пригласил лучших учителей, чтобы те преподавали ему всевозможные науки. Ему плохо удавались танцевальные фигуры, зато пас-пье и менуэт [370] , где нужны были легкость шага и быстрота движений, кабан танцевал чудесно. Из музыкальных инструментов предпочитал гитару и мило справлялся с флейтой, но избегал играть на лютне и теорбе [371] . Овладел он и верховой ездой, грациозно и легко управляя лошадью. На охоту выезжал ежедневно, причем вступал в схватку с самыми опасными и кровожадными хищниками, бесстрашно вгрызаясь в них острыми клыками. Учителя дивились живости его ума, так как с любой наукой он справлялся играючи. Однако, с горечью сознавая, что кабанье рыло делает его облик нелепым, он старался не показываться на людях.

370

Пас-пье и менуэт. — Пас-пье. — См. примеч. 13 к «Синей птице». Менуэт — один из самых популярных танцев в XVI–XVII вв. Любимый танец королевского двора при Людовике XIV.

371

Теорба — струнный щипковый инструмент, басовая разновидность лютни.

Так бы и прошла его жизнь в счастливом отшельничестве, не встреть он однажды в королевских покоях миловидную даму в сопровождении трех прекрасных дочерей. Она прямо с порога бросилась в ноги королеве и попросила приютить ее девочек при дворе. Смерть мужа и большие невзгоды разорили ее и довели до крайней нужды; а знатное происхождение и бедственное положение, о которых известно Ее Величеству, давали ей надежду, что та облагодетельствует ее. Королева пожалела даму и трех несчастных дочерей, плачущих у ее ног; она обняла всех и сказала, что с превеликим удовольствием приютит всех: и старшую Йемену, и среднюю Зелониду, и младшую Мартезию [372] . Обещав о них позаботиться и заверив их мать в своей дружбе и покровительстве, она молвила, что та и сама может остаться во дворце, где ей окажут должное почтение. Дама, очарованная добротой королевы, покрыла ее руки поцелуями благодарности, и в душе ее воцарилось долгожданное спокойствие.

372

…и старшую Исмену, и среднюю Зелониду, и младшую Мартезию. — Исмена. — Выбор для героини подобного имени (Исмена — дочь Эдипа, царя Фив, и царицы Иокасты, приходившейся Эдипу матерью; сестра Антигоны; героиня трагедий Эсхила «Семеро против Фив» и Софокла «Эдип в Колоне» и «Антигона») произволен: вероятно, автор просто дает своей героине трагическое имя. Зелонида — героиня трагедии Шарля Клода Женета (1639–1719) «Зелонида, принцесса Спартанская» (опубл. в 1682 г.). Мартезия — в древнегреческой мифологии первая царица амазонок. В 1699 г. в Фонтенбло впервые сыграна музыкальная трагедия «Мартезия, первая царица амазонок», музыка А. К. Детуша (1672–1749), либретто Антуана Удара де ла Мотта (1672–1731). Амазонка по имени Мартезия, деятельная и сострадательная, фигурирует в романе Мадлен де Скюдери «Артамен, или Великий Кир». Очевидно, не случайно сестра с самой трагической участью носит имя героини Софокла, а главная героиня — имя героини Скюдери.

Красота Исмены тут же привлекла внимание двора и покорила сердце юного рыцаря Коридона [373] , который уже давно вызывал всеобщее восхищение. Они с первого взгляда прониклись взаимной симпатией,

которая связала их тайными узами; неописуемая красота рыцаря не осталась незамеченной, и девушка влюбилась без памяти. А поскольку Йемене такой брак был бы весьма выгоден, то королева с радостью отметала знаки внимания Коридона и ту благосклонность, с какой красавица их принимала. Всерьез заговорили о свадьбе. Казалось, все шло к тому. Они словно были рождены друг для друга. Коридон проявлял редкую обходительность, ничего не забывая из тех галантных увеселений и любовных ухаживаний, что накрепко соединяют влюбленные сердца.

373

Коридон — имя аркадского пастуха; встречается в идиллиях Феокрита и эклогах Вергилия. Упоминается также в романе «Астрея» Оноре д’Юрфе.

Между тем и принц с первой встречи почувствовал притягательность красоты Исмены, хотя и скрыл от нее свою страсть.

— Ах, Вепрь, Вепрь, — восклицал он, глядя на себя в зеркало, — возможно ли с твоим-то уродливым лицом питать надежду на благосклонность такой красавицы? Тебе предстоит излечиться от любви, ведь нету на свете большего несчастья, чем любить безответно.

Он старательно избегал ее; однако мысли его поневоле следовали за ней неотступно, и посему он впал в ужасную меланхолию и болезненно исхудал: остались только кожа да кости. Но тоска его стала почти нестерпимой, когда он узнал, что Коридон открыто ухаживает за Исменой, а та отвечает на его чувства и в скором времени король с королевой отпразднуют их свадьбу.

Эта новость разожгла в нем пламя страсти, но погасила последнюю надежду. Ему казалось, что легче завоевать сердце равнодушной Исмены, нежели сердце Исмены, принадлежащей Коридону. Он понял, что молчание его погубит. Тогда, занявшись поисками благоприятного случая, он наконец его нашел. Однажды она сидела в тени деревьев и напевала слова из песни, сочиненной ее возлюбленным. Вепрь подошел к ней, присел рядом и, страшно волнуясь, осведомился, правду ли говорят о близкой ее свадьбе с Коридоном. Она ответила, что королева велела ей благосклонно относиться к его настойчивым ухаживаниям, и, по-видимому, это неким образом разрешится в недалеком будущем.

— Йемена, — ласково обратился он к ней, — вы еще так молоды, что весть о скорой свадьбе явилась для меня неожиданностью. Узнай я раньше — пред-дожил бы вам в мужья единственного сына одного знатного короля. Он любит вас и готов составить ваше счастье.

Услышав эти речи, Йемена побледнела; она давно заметила, что Вепрь, от природы дикий и нелюдимый, уделял ей особое внимание, искал встречи, чтобы заговорить. Ей же он отдавал все трюфели, найденные в лесу с помощью острого кабаньего нюха, дарил все цветы, украшавшие его черную шляпу. Страшная догадка, что этим принцем был именно он, потрясла Йемену; не на шутку испугавшись, она молвила:

— Как хорошо, сударь, что я и ведать не ведала о чувствах сына сего великого государя. Может статься, что в моей семье кто-то имеет честолюбивые намерения нас обвенчать помимо воли. Но я не жажду власти и, признаюсь без обиняков, сердце мое навсегда принадлежит Коридону.

— Как! — воскликнул тот. — Вы посмели бы отвергнуть королевскую особу, готовую пожертвовать всем ради вас?

— Я никого не отвергаю, — ответила она, — и мною руководит любовь, а не тщеславие. Прошу вас, господин мой, раз вы общаетесь с тем принцем, возьмите с него обещание, что он оставит меня в покое.

— Ах, злодейка, — вспылил Вепрь, — да вы, верно, хорошо знаете, о ком я говорю! Вас отвращает его безобразный облик, и вы, как видно, не желаете называться королевой Веприцей! Вы поклялись в верности своему рыцарю. Однако, хотя между нами и пропасть, и я готов признаться, что я не Адонис, а грозный вепрь [374] , — но даже могущественные короли достойны простых радостей земных. Йемена, будьте же благоразумны, не заставляйте меня так страдать.

В глазах его сверкал огонь, а длинные клыки страшно скрежетали, так что бедная девушка задрожала от страха.

374

…готов признаться, что я не Адонис, а грозный вепрь… — Высказывание вепря полно иронии: красавец Адонис (см. примеч. 5 к «Белой Кошке») был убит на охоте вепрем.

Вепрь удалился. А Йемена в отчаянии разразилась потоком слез, не заметив, как появился Коридон. До сих пор они знали только радости взаимной любви. Ничто не мешало их надеждам на скорую свадьбу. Но что стало с ее воздыхателем, когда он увидел печаль своей прекрасной возлюбленной? Он настоял на том, чтобы она все ему рассказала. Йемена повиновалась, и услышанная новость повергла Коридона в крайнее смятение.

— Не посмею я, — сказал он, — строить свое счастье ценою ваших бед. Вам делают предложение взойти на трон: примите же его!