Кабинет фей
Шрифт:
— О бездонное себялюбие! — воскликнула королева. — Куда ни кинешь взгляд, повсюду встречаешь тебя! Да, сын мой, как вы хороши, как прекрасны, остается посоветовать вам озолотить тех, кто уверяет вас в этом, и назначить им пенсию.
— Государыня, — ответил Вепрь, — я сознаю, что внешне нескладен, и сам чувствую свои изъяны так остро, как никто иной. Но не в моих силах изменить себя, стать выше ростом, ходить прямо, избавиться от кабаньего рыла и превратиться в кудрявого красавчика наподобие Купидона. Я признаю, что иногда достоин порицанья за капризный нрав, непостоянство, скупость, но эти качества
Видя, в каком он смятении и как упрямо хочет связать свою судьбу с Зелонидой, королева позволила ему повидаться с ней, чтобы добиться ее согласия.
Едва лишь она наконец кивнула головою, как Вепрь бросился к Зелониде. Он бесцеремонно вошел к ней, обнял и промолвил:
— Сестрица, спешу тебе сообщить радостную новость: тебе найден супруг.
— Господин, — ответила она, — мне будет лестно и приятно получить мужа из ваших рук.
— Речь идет об очень знатном вельможе, — продолжал тот, — вот только внешне он нескладен.
— Ну и пусть, — ответила красавица. — Моя мать так строга со мной, что я охотно расстанусь с прежней жизнью ради брака.
— Но он очень похож на меня, — добавил принц.
Зелонида взглянула на него пристально и с удивлением.
— Что означает твое молчание, сестрица, — забеспокоился кабан, — радость или печаль?
— Я стараюсь припомнить, господин, кого-нибудь при дворе, кто походил бы на вас.
— Как! Ты еще не догадалась? Да это я, дитя мое; моя любовь к тебе столь безмерна, что я предлагаю тебе стать моей суженой и королевой.
— Что слышу я, о боги! — воскликнула она горестно.
— То, неблагодарная, что должно тебя обрадовать больше всего на свете, — ответил Вепрь. — Могла ли ты даже и помыслить о троне? Я одарил тебя своим королевским вниманием, выбрав среди многих, — будь же достойна моей любви и не вздумай повторять выходку Исмены.
— Ну уж нет, — отвечала ему Зелонида, — я-то не желаю умирать; но, господин мой, посмотрите вокруг, — сколько при дворе дам намного красивее и тщеславнее меня. Среди них легко найдете вы ту, что с гордостью оценит знаки вашего внимания. Мне же, поверьте, дорога лишь сельская жизнь и ее спокойное уединение; дозвольте же мне самой устроить свою судьбу.
— Ты недостойна, — воскликнул он в ответ, — тех усилий, кои я предпринимаю, дабы возвести тебя на трон; однако неведомая мне роковая сила заставляет без промедления совершить обряд венчания.
Ответом ему были слезы Зелониды.
Он вышел от нее, полный горестных предчувствий, и направился к теще объявить о своих намерениях, дабы та добилась от Зелониды согласия; он поведал ей, что ее дочь не изъявила никакого желания сочетаться с ним браком, сулящим ей власть и богатство. Тщеславная мать просчитала все выгоды этого дела, и даже смерть Исмены не заглушила в ней алчности, потеснившей родительскую любовь. Вне себя от радости, что все-таки породнится с гадким Вепрем, она бросилась своему благодетелю в ноги, расцеловала его и рассыпалась в благодарностях за то, что тот ее так осчастливил. Она заверила его, что или заставит Зелониду подчиниться, или своей рукою и на его глазах вонзит ей нож прямо в сердце.
— Признаюсь, сударыня, — поморщился Вепрь, — я не склонен
— Вы правы, сударь, — отвечала хитрая старуха, — и в утешение скажу вам: излишняя разборчивость девиц объясняется просто — они не замечают своей выгоды.
Она вселила в Вепря уверенность. Тот счел дело решенным и пообещал оставаться глухим к слезам и мольбам Зелониды. Вернувшись к себе в покои, он выбрал свадебные подарки поценнее и отправил их новой возлюбленной. Ей незамедлительно доставили золотые сундуки, до краев полные драгоценностей.
При вручении даров присутствовала мать, поэтому девушка не посмела отказаться от них. Впрочем, она осталась равнодушна к тому, что ей принесли. Лишь одна вещь привлекла ее внимание: кинжал с рукояткой, украшенной бриллиантами. Она долго вертела его в руках, то возвращая в сундук, то снова доставая оттуда, пока наконец не прикрепила его к поясу, как было принято у дам в тех краях, а затем промолвила:
— Сдается мне, это тот самый кинжал, что немилосердно пронзил грудь моей сестры.
— Этого мы не знаем, госпожа, — отвечали доставившие дары, — но пусть даже и так — вам-то что?
— Напротив, — возразила Зелонида, — я восторгаюсь мужеством сестры. Счастлива будет та, у кого достанет смелости повторить ее храбрый поступок.
— Ах, сестрица, что за мрачные мысли! — воскликнула Мартезия. — Уж не хотите ли и вы последовать за Исменой?
— Нет, — твердо ответила Зелонида, — слишком хороша я для жертвы алтарю, но боги мне свидетели… — И осеклась — слезы душили ее.
Влюбленный Вепрь, узнав о том, как невеста обошлась с его дарами, так разгневался на нее, что едва не отменил свадьбу и не прогнал ее с глаз долой. Но то ли любовь победила, то ли гордость взыграла, а передумал он, решив идти напролом к своей цели. Король с королевой препоручили ему все заботы о предстоящем празднестве, и он решил устроить самый пышный пир, полагаясь на свой превосходный кабаний вкус. Церемония проходила в огромном лесу, где накрыли богатые столы с дичью, дабы желанными гостями почувствовали себя и все крупные лесные хищники.
Когда привели Зелониду вместе с сестрой и матерью, пир уже был в полном разгаре: король с королевой, наследник Вепрь и весь двор сидели за столами под сенью густых дерев, и новобрачные дали друг другу обет любви и верности. Вепрю не составило бы труда сдержать данное слово. Что до Зелониды, — она, понятное дело, подчинилась, превозмогая отвращение; однако ей удалось укротить обуревавшие ее чувства и до поры скрыть досаду. А принцу хотелось верить, что она смирится с необходимостью и всячески постарается ему понравиться. Эта мысль вернула ему праздничное настроение. И когда подошел черед танцев, он поспешил переодеться в звездочета, набросив на себя длинное платье до пят. В том же маскарадном наряде танцевали еще две дамы; теперь всех троих невозможно было отличить друг от друга, хотя и пришлось приложить немало усилий, чтобы прелестниц сделать похожими на безобразного кабана.