Кабинет фей

д’Онуа Мари-Катрин

Наконец зафрахтовали судно, назначив их отплытие назавтра. Но самую чудесную диковинку принцесса приберегла напоследок, и было это то самое дерево посреди цветочного ковра, со стволом из серебра и ветвями из золота, на которых висели три апельсина: один бриллиантовый, второй рубиновый, а третий изумрудный. При дереве неусыпно дежурили три сторожа, дабы никто не украл драгоценные плоды. Когда Алидор и Ливоретта привели короля с королевой сюда, то решили ненадолго оставить их одних, дабы те вдоволь налюбовались этим чудо-деревом, подобного которому на всем свете не было.

Четыре часа кряду рассматривала старая чета эту диковину, после чего вернулась в замок, где их уже ждали принц и принцесса, пожелавшие устроить им роскошные проводы. В обеденном зале стоял только один стол, накрытый на два прибора, и король, спросив о причине, услышал, что для

хозяев будет большой честью самим прислуживать дорогим гостям. Затем Алидор и Ливоретта с сыном усадили Их Величества за стол и, преклонив колени, подали вина. Самые лакомые и нежные кусочки отрезали они своими руками и раскладывали в тарелки. Тихая приятная музыка зазвучала в гостиной, когда вдруг вбежали в страшном испуге все три стража чудесного дерева, сообщившие неприятную весть. Два апельсина — бриллиантовый и рубиновый — оказались украдены, и сделать это могли только их гости, король с королевою. Все посмотрели на них с подозрением. Но они, как и полагается в подобных случаях, с оскорбленным видом встали из-за стола и предложили обыскать их на глазах у всего двора. Король, недолго думая, снял шейный платок и расстегнул камзол, а королева в это время расшнуровывала корсет. Каково же было удивление обоих, когда из их одеяний выпали бриллиантовый и рубиновый апельсины!

— Ах, Ваше Величество, — воскликнула тут принцесса, — и это ваша благодарность за почтительное обращение и ласковый прием? Так вот чем платите вы за наше гостеприимство?

Те же, сконфуженные донельзя, принялись всячески оправдываться, твердя, что не способны на такое, что здесь их просто плохо знают, а сами они представить себе не могут, как это могло случиться.

И тут принцесса бросилась в ноги отцу и матери.

— Так послушайте же, — сказала она, — я ваша дочь, я — та самая бедняжка Ливоретта, которую вы так же обвинили в преступлении, коего я не совершала, и вместе с сыном и безумным Алидором заточили в бочку. А ведь я так же не знала, в чем причина приключившейся со мной беды, как и вам сейчас неведомо, откуда взялись в ваших платьях эти злосчастные плоды. Поверьте же мне, я молю вас о прощении.

Ее речь тронула родительские сердца; Их Величества подняли дочь с колен, так крепко обняв ее, что едва не задушили; тут она представила им и принца Алидора, и своего сына. Легче вообразить всеобщую радость, чем описать ее; ибо подобающих слов тут не найти. На пышное свадебное празднество принца и принцессы явился Дельфин в образе молодого монарха редкостной красоты и обаяния. Спешно отправили послов с ценными дарами и к отцу и матери Алидора, приказав поведать им обо всем, что произошло. И жили принц с принцессой отныне долго и счастливо; Ливоретта с мужем вернулись в королевство отца, а ее сын остался править островом Дельфинов.

* * *

Как принца нашего горька была судьбина! Его никто нигде не привечал, Покуда он в морях не повстречал На редкость верного помощника — Дельфина. Все, что богатство может дать, Вовеки с другом не сравнится, Что сможет нам опорой стать И пред судьбой не даст склониться, Ударов чьих не сосчитать. Бывает, что в беде друзья нас покидают, И встарь мудрец всех удивил умом, Когда узнал, построив новый дом, Что люди его слишком маленьким считают. — Ах, если бы я мог, — седой мудрец вскричал, — Друзьями этот дом наполнить, Такой, каким сумел его построить, Счастливцем я б тогда себя считал [395] .

395

Как принца нашего горька была судьбина!.. <…> …Счастливцем я б тогда себя считал. — Мораль мадам д’Онуа отсылает читателя к басне Лафонтена «Сократово слово» (Кн. IV, басня 17). Вот соответствующий отрывок в переводе Ю. А. Нелединского-Мелецкого, с моралью:

Наскучивши,

Сократ сказал: «Дай бог, Чтоб дом мой, сколь ни мал, но быть наполнен мог Мне верными друзьями!» Он дельно говорил, и правду познаем Мы из его наветки. Друзей названием мы множество найдем; Но дружбы истинной примеры в свете редки.

Пер. Я. А. Ушениной (проза), Е. Ю. Шибановой (стихи)

Новый дворянин от мещанства

Окончание

два Мартонида произнесла последние слова, как все слушатели принялись наперебой расхваливать сказку о Дельфине. Кто выражал горячее желание столь же преданно служить своим друзьям, а кто мечтал превратиться в кенара. Одна из дам позавидовала красоте Ливоретты, другая — благородству Алидора.

— Ах! — воскликнул Дандинардьер. — Ну на какую же чепуху вы обращаете внимание! А вот есть ли на свете что-нибудь прекраснее и полезнее тех колодцев, откуда можно черпать золото ведерками из испанской кожи? Признаться, этот восхитительный остров манит меня. Если б я только знал, где он находится, то уже давно бы умчался туда, чтобы совершить паломничество к святым местам.

— Сударь, — сказал Ален с подчеркнутой любезностью, — я полон решимости последовать туда за вами. Стоило мне услышать обо всех этих прелестных вещицах, как у меня от соблазна потекли слюнки. Скажу не таясь, это могло бы стать самым удачным путешествием для вас. Ведро вам будет тяжеловато, а вот мне — в самый раз, ведь руки у меня сильные.

— Вот еще! — воскликнул коротыш Дандинардьер. — Ты слишком труслив, чтобы ехать со мной на поиски таких опасных приключений.

— Неправда ваша, сударь, я не трус, — возразил Ален. — Припомните хотя бы мою схватку с извозчиком, да еще с полсотни других боёв, где меня столь же немилосердно поколотили.

— Итак, — сказал Дандинардьер, неожиданно приняв серьезный вид, — надо для начала посмотреть по карте, где мы можем отыскать этот остров, а уж затем предпринять все возможное, чтобы с честью завершить дело.

— А я приятно удивлена, — перебила его госпожа дю Руэ, — тонким вкусом Мартониды, изяществом стиля, в котором написана ее новая сказка.

— Нет, не напрасно я приехала в эти края, хотя они и вправду казались мне достойными сожаления, — не без жеманства произнесла госпожа де Люр, — ведь я и вообразить себе не могла, что и в провинции теплится огонек мысли, за исключением, конечно, тех благодатных мест, где ее воспламеняет жаркое солнце.

— Право же! — сказала госпожа де Сен-Тома, теряя терпение. — Снова вы, столичные дамы, пытаетесь внушить нам, что мы глупее остальных.

— Это было бы непростительным заблуждением, — ответил Дандинардьер, — достаточно вас увидеть или услышать, чтобы судить о вас куда более здраво. Все, кого я встречал при дворе, обязаны почтительно склониться перед блистательными здешними умами.

— Кстати, дорогой родственник, — добавила вдова, — я была бы не прочь обосноваться здесь. Мне хотелось бы купить большое имение.

— И сколько, с вашего позволения, сударыня, вы намерены за него выложить?

— Ну, в зависимости от того, какой за ним следует титул, — ответила она. — Меня бы очень устроил маркизат [396] , в этом случае я готова отдать до семи тысяч франков.

396

Меня бы очень устроил маркизат… — См. примеч. 6 к началу «Нового дворянина». Важно, что маркизат — это имение, находящееся именно на приграничной территории, т. е. провинция, находящаяся у границы с соседним государством или другой провинцией. Комизм запроса в том, что в Нормандии маркизата не могло быть.