Каблук Маноло

Кэбот Мэг

Доктор Холкомб надел очки и поинтересовался:

— Простите, а вы вообще кто?

В этот момент из-за угла появилась Фрида с поникшей головой. При виде меня улыбка озарила ее лицо. А потом Фрида заметила Габриеля. Улыбку как ветром сдуло, и она, задыхаясь, закричала:

— Габриель Луна!

— Так это Габриель Луна? — театральным шепотом спросила мама у папы. — Он тут недавно интересовался, можно ли навестить Никки Ховард.

— Я видела этого молодого человека в ее палате, —

вставила доктор Хиггинс. — Он еще розы принес!

Услышав последние слова доктора Хиггинс, Фрида одарила меня взглядом, которым запросто можно было заморозить кипяток.

— Так он тебе розы принес, да?

— Розы предназначались Никки Ховард, — уточнила я, прекрасно понимая, куда она клонит.

— Минуточку, — вмешалась мама. — Тот самый Габриель Луна, который выступал на открытии «Старка»?

— Да, — подтвердил Габриель, протягивая руку, чтобы поздороваться с моими родителями. — Здравствуйте! К сожалению, не успел представиться во время нашей предыдущей встречи, так как вы меня даже на порог не пустили. Приятно познакомиться.

Мама, как загипнотизированная, пожала ему руку, пробормотав при этом:

— Очень приятно.

Затем папа протянул ему руку со словами:

— Куда вы сбежали с моей дочерью?

— Габриель помог мне вернуться в больницу, — вступилась я за него. — Не буду долго рассказывать… короче, я не по своей воле покинула больницу, а он меня спас.

Луна улыбнулся мне в знак благодарности. Я ответила ему тем же. Несмотря на то что Габриель считал Никки наркоманкой, правила вежливости все-таки никто не отменял.

— Ну что же, — приторно улыбнулся доктор Холкомб, — в таком случае мы вам очень и очень обязаны, мистер Луна.

— Ну что вы, не стоит, — ответил Габриель. — Хотя должен вам признаться…

Однако доктору Холкомбу было уже не до признаний Луны.

— Фрида, — бесцеремонно перебил он Габриеля, — проводи мистера Луну в буфет, перекусите там чего-нибудь. Мне нужно переговорить с твоими родителями и сестрой. Хорошо?

Фрида тут же перестала буравить меня тяжелым взглядом и с обожанием взглянула на Габриеля. Ее зрачки при этом практически превратились в два сердечка, прямо как в мультиках.

— Конечно, — с неожиданным придыханием произнесла Фрида, взяв Габриеля за руку. — Пойдем, я провожу, — проворковала она.

Я еле сдержалась, чтобы не пнуть ее: вот идиотка! Ну почему Фрида всегда ведет себя — прямо неудобно говорить — по-девчачьи! Впрочем, приобщившись к таинству поцелуев, я поняла, что вряд ли вправе ее винить.

— Тогда, наверное, до свидания, — сказал Габриель, пока Фрида тащила к лифту. — Увидимся.

— Пока! — Я помахала рукой.

Фрида уволокла Габриеля за угол, и он скрылся из вида.

Для меня, видимо, навсегда.

Не успела я осознать, что Фрида до неприличия втрескалась в английского певца, как послышался мамин удивленный возглас:

— Боже, у тебя под курткой собака!

— Это собака Никки Ховард, — пояснила я.

— А у тебя-то она как оказалась? — изумился папа.

— Очень просто. Знаете, с чего все началось? Я тут недавно обнаружила, что кто-то запихнул мои мозги в тело Никки Ховард.

Доктор Холкомб сразу занервничал и распахнул дверь ближайшего кабинета, предлагая продолжить разговор там.

— Давайте сядем и спокойно поговорим.

— Вы совершенно правы. — Входя в кабинет, я гордо подняла голову. — Нам действительно есть о чем поговорить.

Глава тринадцатая

— Пойми меня правильно, — начал доктор Холкомб, усаживаясь за огромный стол красного дерева. — Хирургическое вмешательство было единственной возможностью спасти твою жизнь, Эмерсон.

— Ясно, — кивнула я. — Только вряд ли вы пересаживаете мозги всем кому ни попадя. Как это мне повезло стать первой?

Доктор Холкомб закашлялся.

— Стойте! Выходит, я не первая?

— Конечно, нет. Уж поверь мне на слово, — рассмеялся доктор Холкомб. — Безусловно, самая молодая, но никак не первая.

— Но… как же так? Несколько месяцев назад показывали документальный фильм про нейротрансплантацию. Там сказали, что людей пока не оперируют.

— Это по официальной версии, — заметил доктор Холкомб. — Ни один из наших пациентов не пожелал обнародовать результаты операции. Хотя, как ни странно…

— Ни один из пациентов? То есть вы хотите сказать, что провели не одну операцию?

— Естественно, — кивнул доктор Холкомб. — Процедура отработана. Мы уже несколько лет практикуем такие операции. Хотя это чрезвычайно дорого, и поэтому мало кто может себе это позволить. Что касается твоего случая, то с травмами такой тяжести не выживают в принципе. Однако по чистой случайности жизнеспособное донорское тело оказалось в нашем распоряжении в то же время, когда у тебя остановилось сердце.

— Жизнеспособное донорское тело? — повторила я. Слова не шли с языка. — Вы о Никки Ховард? Как же так можно? Это ведь человек, в конце концов.

— Доктор Холкомб все понимает, Эм, — вставила мама.

Мы с родителями сидели на кожаных стульях напротив стола доктора Холкомба. Неподалеку от нас на диванчике устроились мистер Филлипс — юрист из «Старк энтерпрайзиз» — и доктор Хиггинс.

— А какое отношение имеет к моей операции «Старк энтерпрайзиз»? — спросила я.