Кадровик

Листратов Валерий

— Так вот я сейчас с тобой говорю на нашем языке, на котором я с феечкамиболтал, — отвечает фей. — По мне, так нет никакой разницы.

— Для меня — тоже, — задумчиво замечаю. — Я прекрасно понимаю, что говорят феечки. А так же, что говорят духи. И что говорят демоны, я тоже понимаю. По крайней мере, того котенка, который сейчас на складах сидит. Догадываешься, что это значит?

— Не очень, — растерянно говорит фей.

— Как минимум, что мне нужно проверять эту способность. Скажи мне, все ли люди понимают

феев?

— Нет конечно, они же невнимательны. А ты внимательный. Ты столько книжек читаешь. Они просто не сосредоточенные. — Фей слегка задумывается. — Знаешь, а я ведь действительно не знаю других людей, которые бы понимали обычную бытовую нашу речь. Просто у нас разделения, как такового, на язык фей и язык людей нет. Мы все говорим на общем языке. Иногда просто переходим на бытовой. Ну, он несильно-то, и отличается от общего.

— Я понял. Теория нуждается в подтверждении. Но я бы хотел встретить другие разумные расы, чтобы подтвердить или опровергнуть свою догадку, — задумчиво проговариваю я.

Появляется у меня подозрение, что всё не так просто. Но это действительно можно отложить. А вот поставить заметку очень даже стоит.

— Ладно, подскажи мне, пожалуйста, что это Александр-маг говорил о своихфеечках?

— А чего он говорил? — Фей с опаской смотрит на меня. — Ничего он такого не говорил.

— Я не про то, что маги выбирают себе феев. То, что вы симбионты, я уже догадался.

— Какие такие симбионты? — Феофан совершенно не понимает.

— Ну, то есть, вы что-то берёте от мага, а маг что-то берет от вас.

— Ну да. Мы защищаем, оберегаем…

— Фео, я это уже слышал. Помню прекрасно. Только это же не вся правда, правильно?

— Ну да, не вся. Но я просто больше ничего не умею. Только защищать и слушатьлес. — Фей ковыряет носком сандалии пол. — Ты теперь от меня откажешься?

— С чего бы? Щит ты держишь никак не пять минут, как предполагал Александр, — успокаиваю фея. — Или мне ещё что-то нужно знать? Что ты боишься мне сказать? Лучше сейчас, Фео. Иначе, когда я узнаю сам, последствия будут хуже.

— Вить, я действительно долго держу щит. Я умел в этом. Но магию на это даешь ты. Без тебя я могу защитить только себя, и то недолго. С вами магами-людьми мы намного сильнее. С вами — безопаснее.

— Фео, поправь меня, если я ошибаюсь. Вы берёте у нас магию, и можете защищать, а можете нападать, исходя из своих умений? То есть, вы не используете какие-нибудь формулы, теорию или ещё что-то такое?

— Нет! Вить, нет конечно! Мы просто умеем это делать. Лучше, чем вы, со своими формулами и всякими теориями. Теории магии — это ваше, людское. Помнишь, мы уже говорили, вы — пришлые. И если сравнивать, то вы можете много, но слабее, чем мы. А мы просто что-то умеем, но сильнее, чем вы, люди.

— И что могут феи?

— Ну, каждый фей может что-то свое очень хорошо, и что-то

от папы с мамой, это чуть-чуть похуже. Я вот могу говорить с Лесом, но это все феи могут. Могу защищать, это у меня получается очень хорошо. Ещё, могу нагревать, но это от мамы. А что мне от папы досталось я пока не знаю. Я его не помню. А мама рассказывать отказывается.

— Интересно, а как же я умудрился с гоблинами-то справиться? И крокодила тоже, и озеро. Если мы, люди, слабее.

— А я не знаю. Я тоже удивился. Но, во-первых, ты молодец, а во-вторых — щит я могу держать очень долго. То есть, у тебя очень много магии. Я никогда не был знаком с таким человеком. Даже у ректора намного меньше. И у предыдущего. И у их замов. И у…

— Всё, всё, я понял. — Улыбаюсь на слова фея. Сильный, значит. Ну, хорошо.

Тогда появляется вопрос: нужно выяснить, куда пропадают сильные дети, которые не могут контролировать магию. Я же помню это из сна. Это нужно понять. Чтобы хотя бы примерно представлять, какие у меня могут возникнуть риски, если узнают про то, что во мне снова много магии. И, вообще, возникнут ли такие? Может быть, это риски только для детей? Опять-таки, нужно попасть в библиотеку Академии.

Ладно. Это дело будущего.

— Слушай, Фео, а что маг говорил про еду для феек, он что их совсем не кормит?

— Вить, я не знаю. Ну, наверное. Видел, какие они у него худые? Точно голодом морит. — Фей с опаской смотрит на меня.

— Хм. А, скажи мне, Феофан, насколько вы нуждаетесь в человеческой пище? — что-то я стал забывать, что фей и не человек вовсе.

— Мы… Не нуждаемся, Вить. Мы больше корнеплоды едим, фрукты там всякие. Но ваша еда такая вкусная! Как отказаться?!

— Ладно. Я понял. — Мысленно машу рукой.

Нет, на самом деле понял. Эту вещь лучше выяснять не у Феофана. Пожалуй, ещё одна заметочка к тому, что мне нужно узнать. Кроме того, на прямые вопросы фей тут же отвечает. А прямые же приказания сразу исполняет. То есть, он в зависимом положении. Причем, он это даже не осознает. Понятно. Запомню.

— Давай, что ли, делом займёмся? — заканчиваю разговор.

— Что от меня требуется, Витя?

— Поищи опять тот мелок, что в этом же подвале мне давал. С ним мне проще концентрироваться.

— На. — Протягивает мне тот же кусок мела.

Очерчиваю вокруг себя круг. На самом деле, почему-то, внутри ограниченного мелком пространства, проще концентрироваться, хотя можно и без него, конечно же.

Вспоминаю, как я вызывал то существо, что оставил на складе. Вспоминаю его и делаю такой же жест рукой.

«О, привет, Витя! Уже соскучился?» — Внутри фиолетового круга появляется маленький чёрный котёнок.

— Не очень, — усмехаюсь. — Я по делу.

«Договор не устраивает?» — мысленно смеется котенок. Начинает умываться, сидя в кругу.