Кафетерий для спецназа
Шрифт:
Йонаш вбежал на веранду, когда она поставила стаканчик с кофе на столик.
— О, тетя Ханна! — обрадовался он. — Вы мультфильмы любите? У нас билет в кино пропадает. Мохито час назад на вызов выдернули.
— Мультфильм? — переспросила Ханна.
Йонаш тут же вывалил ворох разнообразных сведений — мультфильм как фильм, полнометражный, про кругосветное путешествие кота Филимона, билеты были куплены заранее, и они собирались, но Мохито пришлось уехать, а дядя Казимир, встреченный по пути, идти в кино отказался, сказал, что не любит мультфильмы.
— Вы
— А папа?
— Папа тоже пойдет, — Йонаш посмотрел на нее с явным недоумением. — Папу не вызвали, он на больничном, у него рука в лубке.
— Я помню, — чувствуя себя дурой, проговорила Ханна. — Я имела в виду, не будет ли папа возражать, что я…
— Он мне сказал кого-нибудь позвать. Билет пропадает!
В итоге Ханна и волчье семейство — на этот раз одинаково джинсовое — отправилось в кинотеатр, до которого было пятнадцать минут ходу, на машине дольше по улицам кружить будешь.
— Йонаш вас ни от чего не отвлек? — спросил Шольт, когда они шли мимо пожарной части. — Если вы куда-то собирались, а он был чересчур настойчив…
— Я собиралась. На юбилей двоюродного дяди, — честно ответила Ханна. — Но ресторан сгорел.
— Какой?
— «Барсучье логово».
— Скорее всего, подожгли, — сказал Шольт, вынимая из кармана телефон. — Там бильярдная в пристройке, мы туда с облавами как на работу. Вечно у них ночные разборки. А ну-ка…
Он позвонил какому-то Максиму, долго слушал рассказ, потом сообщил Ханне:
— Точно, подожгли. Повезло, что вы за стол не сели, давка была бы приличная, да и дыма наглотались бы, пока выбегали.
Йонаш, умчавшийся вперед и вернувшийся, спросил:
— Где дым?
— Далеко, — отмахнулся Шольт.
Они дошли до кинотеатра — солидного здания с колоннами — потолкались в очереди и заняли свои места на балконе. Йонаш сел между Ханной и Шольтом, и это позволило сосредоточиться на экране. По пути в кинотеатр посещали разные и неожиданные мысли — Ханна думала, что Шольт заметно выше нее, даже когда она на каблуках, а она не самого маленького роста, и в джинсовой куртке он не такой красивый, как в парадной форме, но тоже хорош.
Мультфильм увлек. Ханна переживала за кота, которому пришлось отправиться в путешествие из-за спора с барсуком, переговаривалась с Йонашем и хлопала в ладоши, когда Филимон спасся после кораблекрушения. Выйдя из кинотеатра, они с Йонашем начали обсуждать мультфильм.
— Классно он по пустыне на велосипеде ехал!
— Да! И на оленьей упряжке по снегу. А паровоз какой красивый был!
— Очень! — согласился Йонаш и повернулся к Шольту. — Пап, а тебе паровоз понравился?
— Не видел, заснул, — ответил тот.
— Там же шумно было! — удивилась Ханна.
— Мне ничего не мешает, когда спать хочется, — ответил Шольт. — Мороженое будем?
Йонаш так громко завизжал: «Да!», что на них обернулись прохожие.
В кафе-мороженом волчье семейство отлично знали. Только у Ханны спросили, какие ей наполнители добавить в пломбир, Йонашу сразу выдали три разноцветных шарика, посыпанных тертым шоколадом и орехами, Шольту — белые с мятным
После мороженого и чая они прогулялись по вечерним улицам, сделали крюк, не спеша к дому и части. Ханна дважды отдергивала ладонь — забывалась, хотела взять Шольта за локоть здоровой руки — после чего крепко ухватилась за ремешок сумочки, чтобы не допускать навязчивых вольностей.
Сюрприз случился возле Алтарного Парка. Шольт подозвал Йонаша, они пошептались, и через пять минут Ханна стала обладательницей букета из мелких темно-вишневых хризантем — в тон к платью. Рядом с парком всегда стояли цветочницы, но Ханна не ожидала, что сияющий Йонаш вручит ей букет и скажет:
— Это вам от нас! Для хорошего настроения.
Настроение, и без этого бывшее хорошим, стало просто замечательным. Ханна поблагодарила Йонаша, потом Шольта — тот отвернулся — и, улыбаясь и прижимая к себе букет, дошла до калитки. Там они попрощались — волчье семейство отправилось к КПП, а Ханна домой, чтобы поставить букет в вазу.
Глава 28. Каша с грибами
В воскресенье Ханна выпила утренний кофе в компании букета, а потом ответила на звонок матушки. Та пересказала ей вчерашние разговоры родственников — перезванивались весь вечер, обсуждали небывалое событие — и сплетни о пожаре. Кто-то сообщил дяде о существовании бильярдной и поздравил с тем, что возгорание случилось до того, как они сели за стол — как будто слова Шольта подслушали и процитировали. Следом поступило предложение испечь печенье — «раз уж не погуляли, давай поработаем?». Ханна согласилась и поехала к родителям, погладив букет перед выходом.
Она с удовольствием повозилась с тестом и мясорубкой, вынимала противни из духовки, откладывала самые красивые печенья в отдельную миску, для Йонаша. Разговоры за готовкой коснулись вчерашнего вечера — Ханна сообщила, что не скучала, была в кино с волчьим семейством.
— Ты увлеклась Шольтом? — поинтересовалась матушка. — Зря.
— Почему ты так решила? И почему «зря»?
— Волчонок, — ответила матушка. — Ты не сможешь всё время гладить его по шерстке. Одно дело ходить в кино, другое — жить семьей. А если появится общий ребенок, волчонок будет ревновать отца.
Ханна, ощетинившаяся, готовая напомнить матушке, что та симпатизировала Шольту и сама предложила печенье Йоше, сникла и расхотела спорить. В сказанных словах была правда: не так давно, когда Шольт угодил в больницу, Полина назвала ее чужой. Контурные карты и фотографирование липы немного изменили ситуацию, но не настолько, чтобы она могла назвать себя родней. Не сравнить с Мохито.
Осознание факта потянуло за собой цепочку не самых приятных мыслей. Ханна отодвинула их в дальний угол и решила не возвращаться в квартиру над кафетерием. Взять паузу, переночевать у родителей, обдумать ситуацию чуть позже, на свежую голову.