Каин: Антигерой или герой нашего времени?
Шрифт:
До Нижнего Новгорода ватага Каина благополучно доехала на тарантасе, затем с ним пришлось распрощаться.
— Все, братцы, отошла лафа. На ярмарке я не могу более сказываться богатым московским купцом, ибо подлинные московские купцы меня вмиг изобличат. Назовусь незначительным торговым человеком Иваном Осиповым, кой возмечтал выбиться в купцы. Приехал присмотреться к ярмарке, кое-что закупить, поучиться торговле у больших купцов, послушать их совета. Свою богатую сряду я тоже меняю.
— А мы? — спросил Зуб.
— Вы — мои помощники, торговые сидельцы. На ярмарке вести
К ярмарке присматривались два дня.
Как-то неподалеку от питейного погреба столкнулись с веселым широколобым купчиком в сивой растопыренной бороде, который, раскинув крепкие мосластые руки, с улыбкой до ушей полез обниматься с Камчаткой.
— Никак, из Первопрестольной, братцы. По говору познал. Сердцу — утешенье, а то налезли всякие образины, душу отвести не с кем. Я ж люблю с земляками турусы [75] развести. Зайдем да хватим по чарочке.
75
Турусы — болтовня, разговоры; небылицы, вздор.
Камчатка глянул на Ивана; тот, слегка помедлив, кивнул.
— Грешно отказать земляку. Зайдем!
— Другой разговор, — переключился на Каина московский купец. — Грешно! Правда, попы бранятся. Пьяницы-де, царства небесного не увидят. Но куда денешься? Рада бы душа посту да тело бунтует, хе-хе.
— Твоя правда, земляк. Опричь хлеба святого, да вина проклятого всякое брашно приедчиво.
— Ох, гоже сказал, родимый. Дюже люблю красное словцо.
За чарочкой купец назвался Евлампием Алексеевичем Кулешовым, приехал на ярмарку закупить сибирскую пушнину да чаю от азиатов.
— А вы, мои разлюбезные, по какой торговой части?
— Допрежь хотим приглядеться. Мы купцы средней руки, до больших торговых сделок еще не доросли, но без товаришка, Евлампий Лексеич, не уедем.
— Уж тут сам Бог велел. С пустыми руками с ярмарки не возвращаются. Берите то, что на Москве идет нарасхват, но не продешевите. Тут нард ушлый, из печеного яйца живого цыпленка высадит.
— Понимаем. Держать ухо надо востро, капиталы-то наши не шибко велики. Тут бы нам наставника доброго, Евлампий Лексеич.
— Истинно! — воскликнул купец, подняв палец над головой. — В торговом деле без разумного наставника пропадешь… Тебя как кличут?
— Иваном Осиповым.
— Так вот, Иван Осипов, коль не погнушаетесь, заходи со своими торговыми людьми ко мне за советом. Я вас надуть не позволю. Тертый калач, на хвост не наступишь.
— Благодарствуйте, Евлампий Лексеич. Распрекрасный вы человек. Где разыскать прикажите, коль нужда доведется.
Изрядно опьяневший купец, заплетающим языком охотно выдавил:
— Полюбились… Ох, полюбились, родимые… В Гостином дворе… Завсегда рад помочь добрым людям.
— Мы тебя до Гостиного двора проводим, подальше от греха.
— Пойдем, любезные… Угощу вас бутылочкой мальвазии [76] …
Но заморского вина отведать не пришлось: купец настолько назюзюкался, что уже языком не мог пошевелить.
Вышли из Гостиного двора под недовольный вопрос Зуба:
— На кой ляд, Иван, свое имя открыл?
— Нутром чую, крепко сгодится нам еще этот купец…
76
Мальвазия— известное ликерное вино, выделываемое на острове Мадейре, в Италии (в окрестностях Палермо, на острове Липари), в Греции, в Турции, во Франции и в Австрии.
На другой день, вновь походив по ярмарке, Каин сказал:
— Привлек меня один армянский амбар, что стоит на песчаном месте. Товар купцы привезли богатый, и денег у них полным-полно. Две кисы [77] и три увесистых куля. Завтра рано поутру незаметно подойдем к амбару и проследим за армянами.
Рано утром в амбаре оказалось всего двое армян. Из раскрытых ворот было хорошо видно, как торговцы перекладывали свои товары ближе к дверям. Вскоре один из армян направился на рынок для покупки мяса.
77
Киса — кожаный или суконный мешок, затягиваемый шнуром.
— Кувай, следуй за ним. Как увидишь драгун, крикнешь, что сего купца надо взять под караул, так как он обворовал одну из лавок. Если купца схватят, затеряйся в толпе, а ты, Легат, проследи — и коль купец окажется на гауптвахте, немешкотно доложи мне. Ступайте, братцы.
Вскоре Легат вернулся.
— Все в ажуре, ваша милость.
Ватаге было запрещено называть Ивана Каином.
— Вы здесь не толпитесь, чтобы в глаза не бросаться. Приду к вам с добычей ночью, я ж один управлюсь.
Иван подошел к дверям амбара, поздоровался с купцом в цветастом халате и, сотворив озабоченное лицо, добавил:
— Твоего товарища драгуны из сыскной команды взяли под караул и увели на гауптвахту.
Купец охнул, засуетился, затем закрыл дверь на увесистый замок и побежал к караульному дому.
Иван сбил замок, вошел в амбар и, засовав мешки с деньгами и кисы в узел, отнес добро саженей на двадцать от амбара и, зорко оглядевшись по сторонам, зарыл его в песок.
Но дело выполнено лишь наполовину, надо было привести в исполнение дальнейший план.
И тогда Иван направился на Волгу к пристани, где располагались крестьяне со своими немудрящими товарами. Купив у них несколько лубьев, кожаных мошонок, в коих крестьяне носили деньги, а также десяток тесемок и всевозможных дешевых ленточек, он вновь вернулся к зарытым в песок ценностям и сотворил из лубьев что-то подобие торгового шалаша, в котором и развесил для продажи свои покупки.
Кое-что удалось даже сбыть, но Иван ждал наступления ночи, в которую и должен завершиться его план.