Как боги. Семь пьес о любви

Поляков Юрий Михайлович

Валентин Борисович. Приходилось и при всех заявляю, что вы жертва инволюционного мифа.

Нина. Вы еще подеритесь, горячие интеллектуальные парни! Оба вы ничего в этом не понимаете.

Валентин Борисович и Виталик. Почему?

Нина. Умрете — узнаете.

Виталик (Нине). А вы читали египетскую «Книгу мертвых»?

Нина. Мне без надобности.

Он.

Вер, у тебя умный муж! Такой начитанный.

Ирина Федоровна. Угу, начитанный. Чем больше мужик прочитал книжек, тем меньше у него на сберкнижке денег.

Она. Да, жить стало не на что, и я пошла челночить. Мы с одноклассницей возили в баулах ангорку из Кореи. А мне нельзя было таскать тяжести. Я ждала ребенка…

Виталик. А я конспектировал «Восстание масс» Ортеги-и-Гассета. Читал?

Он. Не довелось.

Виталик. Напрасно! Сокрушительная книга!

Ирина Федоровна. Я зятя стыдила: Верка надрывается, а он раскинулся без пользы. Не мужик, а пролежень!

Она. В общем, ребенка у меня не получилось. Наверное, подняла слишком тяжелый баул. На скорой увезли…

Валентин Борисович. Верочка, не нужно рассказывать о своих неудачных беременностях. Мужчина должен думать, что он единственный, даже если из его предшественников набирается футбольная команда.

Она. А я, может, хочу, чтобы он знал про меня все. В жизни любимого не должно быть ничего такого, что нельзя принять или хотя бы понять. Верно?

Нина. Не верно. Ваш учитель прав: любовь — это искусство утаивания.

Он. И что же ты от меня утаивала, Нина?

Виталик (хохотнув). Умрешь — узнаешь!

Нина (с интересом взглянув на Виталика). Вы с юмором, хоть и лежачий.

Маша. А где вы ангоркой торговали?

Она. На стадионе имени Ленина. В Лужниках. Там был огромный рынок. (Дурным голосом.) «А вот ангора прямо из Кореи по цене производителя!»

Виталик. Из-за того, что на всех стадионах устроили базары, у нас теперь нет футбола.

Валентин Борисович. Я-то полагал, у нас не стало футбола из-за того, что все на диванах разлеглись.

Маша. Мы с мамой тоже на этот стадион ходили, когда в Москву из Стерлитамака приезжали. Я первый раз полугодие без двоек закончила, и она мне купила ангоровый комплект: перчатки, кепочку и шарфик. Бирюзовые. Может, у вас… Но это оказалась поддельная ангорка. Перчатки через неделю продырявились, кепочка вылиняла, а шарфик потерялся…

Нина. Хорошее, Машенька, на стадионах не продается.

Ирина Федоровна. Я дочке говорила:

не корми Витальку — сразу вскочит и работать побежит.

Виталик. Мне было, конечно, стыдно перед Веркой. Но встать значило признать свое поражение, признать, что весь этот капиталистический маразм — неизбежное зло.

Валентин Борисович. А где вы видели неизбежное добро? Зло — вот горючее прогресса. Вы читали «Кошмар злого добра»?

Виталик. Бердяева? Еще бы! Зло победить нельзя. Его можно только перележать.

Она. Ну и что, ты перележал?

Виталик. Как что? Гайдара перележал. Мавроди перележал. Ельцина перележал. Березовского перележал. Сейчас вот Абрамовича долеживаю… (Имена могут варьироваться в зависимости от политической ситуации в центре и на местах. — Ю. П.)

Она. Пока я валялась в больнице, моя одноклассница распродала товар, а мне сказала: украли. Я поверила. Подруга все-таки. Теперь-то я понимаю: чтобы по-настоящему узнать человека, надо с ним заняться бизнесом.

Он. Или любовью. (Пытается обнять Веру.)

Она. Погоди! Неужели тебе неинтересно?

Он. Мне про тебя все интересно.

Она. Тогда слушай! Я вычитала в газете про платные курсы секретарей-референтов. Отличникам обещали хорошее трудоустройство. И я пошла. Английский-то у меня еще со спецшколы вполне приличный.

Ирина Федоровна. Мы на образование дочки не жалели.

Валентин Борисович. Ничего не жалели!

Она. После курсов мне предложили сразу несколько мест. Сначала я выбрала риэлтерскую фирму «Обмен без обмана».

Ирина Федоровна. Ага! «Обман без обмена».

Она. Зарплата хорошая. Но генеральный директор сразу стал приставать.

Маша. А что в этом плохого? Поработал — отдохнул. Кайф!

Она. Я устроилась в офис целительного пророка Григория Комсомольско-на-Амурского. Хорошая организация, познавательная. Одно плохо — зарплату выдавали брошюрками «С Богом по жизни». А мне Виталика надо кормить. Вот тогда я и перешла в фонд «Женщины без границ».

Валентин Борисович. «Женщины без границ»? Ну как же, знаю! Солидная организация и небедная. Каждая богатая вдова сначала заводит себе молодого любовника, а потом, когда ее бросают, огорчается и начинает спонсировать феминистские организации.

Виталик. И феминизм перележим.

Маша. У, лежачий! Я бы такого сразу бросила.

Нина. А я, наверное, не смогла бы. Жалко все-таки.

Виталик. Благодарю за понимание! Я вижу, у нас много общего.