Как Даша и Паша были маленькими

Колдина Дарья Николаевна

У неё дома было очень много свободного места, в то время как наша квартира была заставлена мебелью. И пахла её квартира совсем по-другому. Мебель в ее комнате тоже была не такая, как у нас, а "старинная", как говорил мой папа.

Деревянные двери огромного шкафа были украшены резьбой, изображавшей виноградные кисти. Кровать - очень высокая, с медными шишечками на спинках, всегда аккуратно застеленная. На ней одна на другой лежали три подушки - большая, средняя и совсем маленькая, покрытые кружевной накидкой. Получалось, как будто на кровати - высокая снежная гора.

И я часто в своих мечтах представляла, как мои куклы катаются с этой горы на санках или живут под краем большой подушки - в домиках за кружевной накидкой. Но по-настоящему так поиграть не получалось, потому что Наталья Архиповна даже не разрешала садиться на её кровать.

Еще в комнате Натальи Архиповны был пузатый комод, тоже очень старый. На комоде стоял пластмассовый грибок. В его шляпке сверху была круглая дырочка с увеличительным стеклом. Если в неё заглянуть, то можно было увидеть девочку в коричневом школьном платье и белом фартуке. Это внутри грибочка была спрятана фотография. И каждый раз, заглянув в дырочку, я спрашивала у Натальи Архиповны:

– Это кто?

– Это моя внучка, - каждый раз отвечала Наталья Архиповна.

Для меня это была как игра. Я спрашиваю - Наталья Архиповна отвечает. Не знаю, что это было для Натальи Архиповны. Может она каждый раз забывала, что я у неё уже про это спрашивала. Ведь Наталья Архиповна была старенькая. А может, ей было приятно поговорить с кем-нибудь про свою внучку.

– Она учится в школе?
– продолжала спрашивать я, хотя уже знала ответ.

– Нет, она уже выросла и работает.

– А где она теперь?

– В Ташкенте.

Я жалела Наталью Архиповну. Она здесь, в Москве, одна. А её сын и внучка в далеком городе Ташкенте. Только на праздник пришлют телеграмму: "ПОЗДРАВЛЯЕМ ПРАЗДНИКОМ ВСКЛ ЗНК КАК ЗДОРОВЬЕ ВПР ЗНК МЫ ХОРОШО ТЧК", а приезжают совсем редко.

Наталья Архиповна родилась ещё при царе. Папа в шутку говорил "при царе Горохе". Но на самом деле никакого царя Гороха, конечно, не было. А был царь Николай Второй.

– А вы видели царя?
– интересовалась я у Натальи Архиповны.

– Могла видеть, - улыбалась она.
– Но мне его не показывали...

Вот какая старенькая и одинокая была Наталья Архиповна. Хорошо ещё, что у неё были мы - соседи.

Тарелка супа

Мама, когда ей нужно было куда-нибудь уйти, иногда просила Наталью Архиповну приглядеть за нами. Наталья Архиповна разливала нам по тарелкам суп, садилась рядышком и смотрела, как мы едим. Но есть суп нам обычно не хотелось.

– Можно мы не будем суп?
– канючили мы.

– Мама сказала всё съесть, - отвечала Наталья Архиповна.

Да, мама всегда требовала съедать всё, что в тарелке. Хочешь - не хочешь, вкусно - не вкусно, наелся - не наелся - надо всё съесть.

Как-то мы с Пашей ковырялись в супе, выуживая из него морковку и складывая на края тарелок. Петушок на дне моей тарелки смотрел на меня с надеждой. А Паша пытался спасти нарисованного на его тарелке медвежонка. 

Тут Паша вспомнил, какой танк он нарисовал. И потащил

Наталью Архиповну за собой в комнату - показывать рисунок.

Я осталась одна. И у меня тут же возникла замечательная идея. Я схватила свою тарелку, пошла в туалет и вылила почти весь суп в унитаз. Потом решила помочь и Паше, и понесла в туалет его тарелку. На обратном пути я едва не столкнулась с Натальей Архиповной и Пашей в дверях. Но успела проскочить вперед них на кухню и поставить Пашину тарелку на стол, чуть не расплескав остатки супа.

– А я уже спасла своего петушка!
– отрапортовала я Наталье Архиповне, когда та прошаркала в кухню.

Паша сел за стол и посмотрел на свою тарелку.

– А мой медвежонок, похоже, решил сам себя спасти, - удивленно протянул Паша.

Я усиленно заморгала Паше глазами. Но он ничего не понял, быстренько отправил себе в рот остатки супа и пошёл играть в комнату, и я за ним. А Наталья Архиповна села смотреть на кухне наш черно-белый телевизор.

Через некоторое время мы почувствовали голод. Я решила отправить Пашу на кухню.

– Подойдёшь к холодильнику, достанешь оттуда колбасу и тащи сюда, - давала я наставления.
– Только смотри, чтобы Наталья Архиповна не увидела.

Паша сбегал на кухню и вернулся с начатым батоном колбасы. Мы залезли под стол и стали по очереди откусывать от колбасы большие куски. Вскоре мы наелись, но возвращать колбасу обратно в холодильник нам показалось слишком рискованно. Мы решили подождать, когда Наталья Архиповна выйдет из кухни, и принялись играть, а остатки колбасы так и остались лежать под столом.

Вечером пришли родители. И мама случайно обнаружила под столом заметно покусанный и уже начинающий портиться батон колбасы.

– Даша! Паша! Как понимать такое безобразие?!
– возмущенно воскликнула она.

Мы с братом поняли, что нам сейчас сильно непоздоровится и поспешили заплакать, чтобы хоть немного разжалобить маму.

– Мы умирали от голода, - оправдывались мы, театрально размазывая по лицу слёзы.

– А почему вы умирали от голода?
– допытывалась мама.
– Вы что не ели суп?

– Ели, - хныкали мы с Пашей.

– А вы весь суп съели?
– продолжала расследование мама.

– Да, - протянул Паша.

– Да, - неуверенно просипела я.

Похоже, мама тоже когда-то была ребенком, и провести её было сложно: она очень внимательно посмотрела на меня, и я поспешно опустила глаза в пол. Но мама ничего не сказала.

С супом я попалась в другой раз. Когда нечаянно уронила тарелку в унитаз. Тарелка дзынькнула и развалилась на две части. Пришла Наталья Архиповна и всё поняла. Никогда я не видела её такой сердитой.

– Разве можно еду выбрасывать!
– ужаснулась она.
– Когда началась война с немцами, я была молодой девушкой и жила в Ленинграде. Знаешь, как мы все хотели есть!? О таком супе, который ты сейчас вылила, мы во время войны и мечтать не могли. Нам в день выдавали вооот такой маленький кусочек чёрного хлеба. Белый хлеб мы вообще не видели. А суп варили из картофельных очисток и ремней.