Как Даша и Паша были маленькими
Шрифт:
Ни за что на свете я не собиралась выходить за калитку! Девочки стали меня уговаривать. И тут я разревелась.
– Да ты что поверила?
– засмеялись девчонки.
– Да это мы сами всё нарисовали!
– призналась Тамара.
– Как сами?
– удивилась я.
– А вот так - взяли лист бумаги, нарисовали череп, внизу кости.
– Вы всё врёте!
– не поверила я.
– Я выйду за калитку - а меня съедят!
Девчонки стали хохотать. А я опять горько плакать.
– Ну хорошо, пойдем к Тамаре на участок, - предложила
Тамарин участок был рядом. У нас между участками был низкий забор, и можно было просто перелезть. Девочки помогли мне перебраться через забор. И мы стали играть в куклы.
Вскоре пришла Тамарина мама.
– Играешь!
– набросилась она на дочку.
– А грядку с морковью не прополола! В доме не подмела! А ну кышь все отсюда!
Все девчонки бросились к калитке, а я к забору.
– Куда!
– закричала мне Тамарина мама.
– В калитку! В калитку выходи!
Но я её не слушала. Перевалилась через забор на свой участок и упала в крапиву. Крапива ошпарила мне ноги и руки. Кожа покрылась волдырями и долго горела и чесалась. Но это была ерунда, по сравнению с тем, что могло бы случиться, если бы я вышла за калитку.
Вечером дедушка позвал меня собирать на улице одуванчики. Мы с ним почти каждый день собирали для кроликов траву. Но как только я услышала про улицу, опять заплакала. Дедушка с бабушкой стали меня расспрашивать, что случилось. Я долго не хотел им говорить, а потом всё рассказала. Бабушка сказала:
– Это всё Тамарка с Лидой придумали! А ты им и поверила...
А дедушка сказал:
– Если кто до моей внучки дотронется - я его сам съем, - и обнял меня за плечи.
И я поверила - действительно съест. Он меня никому в обиду никогда не давал!
Мы вышли с дедушкой за калитку и стали собирать листья одуванчиков. И я уже не боялась. А потом мы раскладывали одуванчики кроликам по кормушкам. И они их моментально съедали. А мы эти одуванчики, между прочим, два часа собирали.
А Тамара и Лида потом меня научили рисовать череп и кости.
Как меня в розе нашли
А ещё в детстве нам говорили, что детей или покупают в магазине, или находят в капусте. Соседская девочка Тамара особенно напирала на капусту.
– Вот сама посуди, - убедительно доказывала она мне.
– Ты хоть раз видела в магазине на полках вместо колбасы и молока завернутых в пеленки детей?
– Нет, - ужасалась я от такого предположения.
– То-то и оно!
– поднимала Тамара палец вверх.
– Получается, что детей в капусте находят!
И я всем сердцем верила этому. И тщательно обсматривала кочаны капусты, которые росли у нас на участке, в надежде найти себе маленькую сестренку.
– Тамара, - жаловалась я после этого соседской девочке.
– А почему у меня в капусте никого нет?
– Кого нет?
– не понимала, о чём я говорю Тамара.
– Какой-нибудь маленькой девочки, - мечтала я.
– А-а-а, -
– Так это только на колхозных полях такая специальная капуста с детьми растет.
Придя домой, я потребовала от бабушки пойти со мной на такое капустное поле и помочь найти сестренку.
Бабушка приобняла меня и с улыбкой сказала:
– Ну ты знаешь, эти поля ооочень далеко. И пускают туда только мам и пап. А они уже ходят между капустными грядками и выбирают себе ребеночка. Ты вот лучше послушай, что я тебе скажу. Всех детей в капусте находят, а ты особенная..., - тут бабушка понизила голос и многозначительно сказала, - Ведь тебя в розе нашли!
– Ой, бабушка, расскажи, как меня в розе нашли!?
– пришла я в восторг.
– А вот как, - принялась с воодушевлением рассказывать бабушка.
– Папа подарил твоей маме букет роз. А одна роза в букете была какая-то необычная - крупная, а лепестки будто жемчужинами усыпаны. Мама захотела понюхать эту розу. А ты как прыгнешь ей на нос. Ты тогда маленькая-маленькая была, как Дюймовочка.
– Бабушка, поэтому у меня фамилия Роза-лиева? Бабушка, а почему не Розочкина? Мне Розочкина больше нравится.
Нужно ли говорить, что с тех пор я каждый день обходила все наши садовые цветы. А вдруг повезет...
Но папа твердо был уверен, что я появилась из маминого живота.
– Когда мама и папа хотят ребеночка, - рассказал мне папа, - ребеночек поселяется у мамы в животе. Он маленький, как бусинка. И у него пока нет ни ножек, ни ручек. Даже сердца нет. А потом малыш начинает расти. Сначала становится размером как ухо, потом как твоя ладонь.
Я пощупала ухо и посмотрела на свою ладонь.
– А потом как твоя ладонь, да?
– уточнила я.
– Да, - ответил папа.
– И у ребеночка появляются голова, ножки, ручки и всё остальное. А потом он ещё растёт.
– Я видела у тётенек бывают большие - пребольшие животы, - сказала я.
– Там детки живут?
– Точно, - согласился папа.
– А помнишь, наш Паша тоже так сидел у нашей мамы в животе?
– Нет, не помню, - расстроилась я.
– А потом, когда Паша подрос, - продолжил папа, - и уже не помещался в животе у мамы...
– Решил выбраться, - подхватила я, - и сказал: "Привет Даша! Давай играть!"
– Ну примерно так и было, - засмеялся папа.
– Папа, а какого размера он родился?
Папа развел руки в стороны и показал довольно большого Пашу.
– Папа, а я вот такая родилась, - сказала я и помахала оттопыренным мизинчиком.
– Почему?
– опешил папа.
Он столько времени рассказывал дочери всё как есть, а она...
– Ну ведь я из розочки родилась, - ответила я.
Мне идея с розочкой понравилась намного больше, чем возможность моего появления из маминого живота. И в дальнейшем, когда мне становилось грустно или кто-нибудь обижал меня, мысль о том, что я особенная и появилась из розочки, согревала меня!