Как Даша и Паша были маленькими
Шрифт:
А ещё мы цыплят катали: Паша - в машинке, я - в коляске. Один цыплёнок вскочил на бортик коляски, замахал крылышками и спрыгнул вниз. Я не успела его подхватить. Цыпленок неудачно приземлился на пол и сломал ногу. Как же я плакала - мне было очень жаль цыпленка. Папа привязал к ноге цыпленка палочки.
– Цыплята - не игрушки!
– строго сказал папа и запретил играть с цыплятами.
А цыпленок так и остался хромой.
Когда цыплята ещё подросли - мы отвезли их дедушке на дачу. Там у нас жила курочка. Мы её звали курочка Ряба, потому что она тоже была пёстрая,
Но однажды прилетел сокол, он стал кружить высоко в небе, высматривая цыплёнка. Хорошо, что дедушка его заметил и загнал всех цыплят в курятник. На следующий день мама-курица снова вывела своих цыплят на прогулку по огороду. И видимо, пока мы сидели в доме, снова прилетал сокол. Потому что вечером мы не досчитались одного цыплёнка. Того самого - хромого, со сломанной лапкой. Мы с Пашей очень сильно плакали!
С тех пор цыплята гуляли возле курятника за оградой из сетки. А сокола мы ещё несколько раз видели высоко в небе. Но до цыплят он уже добраться не мог.
Постепенно цыплята превратились в петушков с большими гребешками и курочек с маленькими гребешками. Курочки несли яйца. А петушки кричали: "Ку-ка-ре-ку!"
Поездка к тете Юле
Однажды мы с папой поехали на электричке далеко загород. К папиной двоюродной сестре - тете Юле. У неё там была дача - дом с участком. Тётя Юля мне не нравилась. Она была строгая и холодная, да ещё и с короткой причёской. А мне в то время женщины с короткими прическами - не нравились. К тому же она работала каким-то начальником. И любила командовать.
Тётя Юля сразу начала приказывать папе, что ему делать. Скамейку починить, слив на крыше проверить, старый куст смородины выкопать, в колодец слазить - почистить его. И папа быстренько начал выполнять все её, если можно так сказать, просьбы. Мне это тоже не понравилось. А так как мне нечего было делать - то я вертелась возле папы. А тётя Юля меня прогоняла и говорила, чтоб я не мешала папе.
Я думала, что мы вечером уедем, но папа сказал, что мы тут переночуем.
– А где мы будем спать?
– спросила я.
– Ты в доме, в комнате. А я на сеновале.
– Я с тобой, - заныла я.
– Нет. Со мной нельзя.
– Почему?
– На сеновале мыши.
– Ну и что. Я не боюсь.
Но папа был категоричен. Пришлось смириться. Тетя Юля показала мне мою кровать. Я должна была спать одна в комнате. Такое было впервые. Я долго не могла заснуть. Мне хотелось пойти к папе, но я боялась. На улице уже было темно. Я тихонько плакала, щипала подушку - нащупывала в ней перья и ломала их, а потом незаметно заснула.
Утром я долго лежала в кровати. Мне было неловко выходить. И ждала папу, чтобы он ко мне заглянул. Но папа не появлялся. Тогда я встала, оделась и вышла. Тетя Юля возилась на
– Доброе утро, - сказала она.
Я проигнорировала её "доброе утро" и спросила:
– А где папа?
– Он уехал, - нарочито беспечно ответила тётя Юля.
– Как уехал?! Почему?
– я была ошеломлена.
– Рано утром принесли телеграмму. Что-то на заводе случилось. Просили срочно приехать.
– И он уехал? Без меня?!
– слезы навернулись мне на глаза.
– Без тебя, - отозвалась тётя Юля.
Я уже вовсю ревела.
– А когда он вернется?
– сквозь слезы еле слышно выдавила я.
– Думаю, завтра или послезавтра...
Я почувствовала себя самой несчастной, долго плакала и не могла успокоиться. В доме стояла огромная русская печь. Как в сказке про гусей-лебедей. В печи действительно можно было варить суп и жарить пирожки. Я забралась на печку и решила сидеть там, пока не приедет папа.
Тётя Юля ушла в огород, а я осталась одна, лежала на печке, ревела и ждала папу. В доме было душновато, и назойливо жужжали мухи. Они ходили по потолку вверх ногами и не падали...
От долго плача мне сильно захотелось пить, я тихонько слезла с печки, подошла к ведру с водой и стала хлебать прямо из ведра. А потом мне стало интересно, что делает тётя Юля. Я вышла на крыльцо, спряталась за его перилами и стала тихонько наблюдать. Тётя Юля выставила около дома на лавке корыта с водой. И стирала бельё руками, прямо как моя мама. Похоже, тётя Юля совсем забыла про меня, а мне хотелось, чтобы она обратила на меня внимание. Когда тётя Юля отошла к колодцу за водой, я набрала полную горсть земли, подбежала и бросила ей в корыто. Тётя Юля вернулась, ничего не заметила и продолжила тереть белье.
Потом тётя Юля пошла к дому, а я юркнула обратно на печку.
– Даша, будешь есть?
– спросила тётя Юля.
Есть хотелось, и я слезла с печи. Тётя Юля налила мне борщ. Он был такой красный и вкусный - просто пальчики оближешь.
– Пойдём со мной малину собирать, - позвала тётя Юля после обеда.
Мне не хотелось, но я боялась отказаться. Тётя Юля повесила мне на шею кастрюлю с веревочкой. Малины было много-много. Надо было срывать с куста спелые ягоды и складывать в кастрюлю. Правда хорошие ягодки я клала себе в рот. А подозрительные, с жучками там или бледноватые - в кастрюлю. Я собирала малину и плакала. Мне было очень жалко себя - такую одинокую и никому не нужную.
Папа приехал только через два дня. Я вцепилась в него и не отпускала. Ходила за ним как хвостик. Мы втроем сели обедать. Я быстро съела свой суп и встала рядом с папой - охранять его. Тётя Юля и папа о чём-то беседовали, а потом замолчали. И вдруг тётя Юля сказала папе:
– Коля, у тебя просто золотая дочь. Трудолюбивая. И постель сама заправляла и малину мне помогала собирать.
Папа очень удивился.
– Это ты про мою Дашу рассказываешь?
– спросил он.
После этих слов тётя Юля показалась мне такой хорошей. Я даже подумала было остаться у неё ещё на денёк и помочь собирать вишню. Но конечно не осталась. А перед отъездом я сказала тёте Юле: