Как Даша и Паша были маленькими
Шрифт:
Я была рада, что мама, наконец, поняла меня и одобрила моё решение.
Но год занятий хореографий все же помог мне: я распрямила спину и стала меньше косолапить ноги.
Маленькая машинка
У моего брата Паши есть история, за которую ему очень стыдно. И я хотела бы её тоже рассказать.
В детский сад привезли коробки с новыми игрушками. Мой брат и другие мальчики заносили эти коробки заведующей в кабинет. Паше было очень интересно узнать, что же в этих коробках.
Там были неваляшки, пирамидки, куколки и многое другое. Но больше всего Паше понравился набор с маленькими машинками и дорожными знаками. Машинок было восемь штук. Когда Пашу утром приводили в детский сад - он сразу начинал играть в эти машинки. Он играл в них весь день. А потом ещё и вечером не хотел с ними расставаться.
И однажды он придумал, как с ними не расставаться. Вернее с одной машинкой. Он её ... украл. Положил в карман, а когда мама пришла за ним - так и пошёл с машинкой домой.
Дома он не мог её никому показывать. Папа и мама сразу бы всё узнали. Он даже мне побоялся сказать. И тогда он засунул её в майонезную банку и ... закопал. На улице под окнами нашего дома. Вырыл ямку и закопал.
На следующий день воспитательница объявила детям:
– Ребятки, у нас пропала маленькая машинка. Было восемь штук, а стало семь. Кто-нибудь её видел?
Все дети стали говорить:
– Какую машинку? Кто же её мог украсть?
Паша смотрел на других детей и еле шевелящимися губами повторял за ними:
– Какую машинку? Кто же её мог украсть?
Вечером воспитательница стала спрашивать у родителей про машинку. Но никто ничего не знал. Паша мысленно похвалил себя, что не показал машинку маме и папе.
В машинку он не мог играть. Он боялся даже подходить к тому месту, где закопал её. "Вдруг, - думал он, - кто-нибудь спросит, что это ты тут ищешь в земле?".
Но и на следующий день воспитательница говорила:
– Дети, признайтесь, кто взял машинку.
Паше было очень трудно, но он пожимал плечами и твердил: "Нет, я не видел машинку. Я её не брал. Я в неё даже не играл. В другие играл, а в эту как раз не играл". Руки у него холодели и покрывались потом, сердце ухало, в висках стучало. Но он врал.
Каждый день воспитательница спрашивала у детей про машинку. Паша каждый день собирался вернуть машинку, но не знал как. А машинка который день лежала в земле и ждала, когда в неё будут играть.
Как-то вечером воспитательница вывела детей на прогулку и сказала:
– Ребята, раз никто не признаётся, буду вызывать милиционера с собакой.
И она посмотрела на детей, а Паше показалось, что она смотрит на него. Перед глазами проплыла картинка: дяденька в форме с немецкой овчаркой на поводке достает из ямки украденную машинку. Паша уже хотел было выйти вперёд и во всём сознаться. Но ноги стали мягкими как вата, а голова закружилась. И Паше стало плохо.
Воспитательница
– Это я взял машинку...
Он думал, что воспитательница станет его ругать. Но она наоборот похвалила его.
– Молодец, Паша, что сказал правду, - сказала она.
Вскоре за Павликом пришёл папа. Воспитательница ему всё рассказала. Но Паше уже было всё равно. Папа всю дорогу ругал Пашу. А потом они откопали машинку. Папа думал завтра отнести машинку в детский сад, но Паша не мог больше терпеть:
– Папа, давай сейчас её вернем.
Они пошли обратно в детский сад. Почти всех детей уже забрали. Паша подошёл к воспитательнице и протянул ей машинку.
И в этот момент у Паши словно выросли крылья. Он стал лёгким-лёгким. И готов был взлететь в воздух. Но папа взял Пашу за руку и повёл его домой. А Паша почувствовал себя воздушным шариком, которого тянут за веревочку.
Да, взять чужое иногда бывает так просто, зато как не просто это исправить. Паша всю жизнь вспоминает эту машинку. И сколько он её вспоминает - столько ему и стыдно.
День по-английски
Папа занимался со мной английским. Мы с ним учили основные фразы и слова. Он считал, что то, что попадёт ко мне в голову до семи лет - лучше запомнится. Я действительно до сих пор помню те первые английские слова.
– Вот из ё нейм?
– спрашивал меня папа.
– Май нейм из Даша, - отвечала я.
Потом я спрашивала папу:
– Вот из ё нейм?
– Май нейм из Коля, - отзывался папа и тут же меня спрашивал.
– А как будет по-английски "собака"?
– Дог, - говорила я.
– А что такое "кэт"?
– снова задавал вопрос папа.
– Кошка, - отвечала я.
– Дог энд кэт.
В какой-то момент я решила, что достаточно знаю английский язык. И предложила папе:
– Давай сегодня весь день разговаривать только по-английски.
– Давай, - согласился папа.
Мы сказали друг другу "Хеллоу", что значит "привет". Спросили друг у друга, как нас зовут и сколько нам лет. Как будто мы итак не знали. Спросили "Как дела?". И задумались. Потому что сказать мне больше было нечего. Да и папе, наверно, тоже.
– Вот а ю гоинг ту ит?
– спросил меня папа, когда пришло время обеда.
– Что?
– не поняла я.
– Вот а ю гоинг ту ит?
– повторил папа.
Я опять не поняла и стала требовать перевода. Папа отказывался говорить по-русски. В крайнем случае - изображал.
– А, ты спрашиваешь, что я буду кушать...
– догадалась я, когда он стал подносить воображаемую ложку ко рту и громко чавкать.
Только как сказать, что я хочу ... Чтобы папа догадался, я стала изображать, как будто снимаю обертку с мороженого и облизываю его. Но папа упорно делал вид, что не понимает.