Как Даша и Паша были маленькими
Шрифт:
– Это фокстерьер, - уважительно шептались дети.
– А сколько стоит?
– спросила я.
– Бесплатно отдаю, - сказала женщина, - последний остался.
Я бросилась к маме.
– Мама, там бесплатного щенка отдают! Давай возьмем!
– Нет, - решительно сказала мама.
– У нас однокомнатная квартира. Куда ещё собаку?
– Ну мамочка! На даче-то у нас много места! И участок есть! Я очень хочу с ним играть, дрессировать его, - я чувствовала, что уже влюбляюсь в кудрявого щенка и просто обязана уговорить маму.
– И ведь
– Мам, хороший щенок, фотенер, - принялся помогать мне Паша.
Но мама была непреклонна:
– А когда мы осенью в город уедем, мы его одного на даче оставим? Да? Пусть пустой дом охраняет? Собаку берут насовсем, а не на лето! Всё, разговор окончен, идемте!
Мы с Пашей нехотя зашли за мамой в магазин. Она нас расставила в разные очереди. Меня - за хлебом, Пашу - за колбасой. Я стояла в очереди за каким-то старичком и думала: "Почему мама не хочет меня понять? Если бы она разрешила взять щенка, я бы стала всегда-всегда слушаться маму и папу, я бы сама кормила щенка, гуляла бы с ним... Да чего уж там, я была бы самой счастливой девочкой на свете..."
Когда мы вышли из магазина - женщины и щенка уже не было.
– Видите, - сказала мама.
– Уже кто-то забрал этого фокстерьера.
– Видим..., - вздохнули мы.
Если бы его не забрали, возможно, нам и удалось бы уговорить маму. А теперь... Но оказалось, что с этим фокстерьером нам предстоит ещё не раз встретиться.
Прошло две-три недели. Мы с мамой и Пашей опять пошли за покупками.
– Вон тётя Вера идёт, - сказала нам мама, когда мы уже подходили к магазину.
Тётя Вера - это мамина знакомая. Мы тоже её увидели. Тетя Вера шла нам навстречу и вела на поводке ... щенка! Того самого, беленького с черными и коричневыми пятнышками! Я его сразу узнала. Мы бросились к ней.
– Тётя Вера, здравствуйте! А откуда у вас этот щенок?
– закричали мы.
– У одной женщины взяли, - ответила тётя Вера.
– У магазина?
– спросила я.
– Правильно, у магазина. Мой Игорь как щенка увидел, так уходить не хотел. Пришлось забрать.
"Умеет же Игорь уговаривать маму", - уважительно подумала я. Игорь был старше меня на год-полтора и в этом году должен был пойти в первый класс.
Пока мама и тетя Вера разговаривал, мы с Пашей забавлялись с щеночком.
– Тётя Вера, а как его зовут?
– вмешалась я в разговор взрослых.
– Вил.
– Вил? Вилка что ли?
– решила я.
– Да нет!
– засмеялась тетя Вера.
– Меня зовут Вера, сына - Игорь, мужа - Леонид, Лёня. Вот и получается по первым буквам наших имён - ВИЛ.
На прощание тётя Вера пригласила нас заходить к ним, играть с Вилом.
По дороге домой, мы с Пашей стали прикидывать, как можно было бы назвать нашего щеночка, если сложить первые буквы наших имён: Даша, Паша, мама Ира и папа Коля. Получалась ерунда: Дипк, Пкид или что ещё хуже Икдп...
– А что, Паша, если твоё имя отбросить, - предложила я, - получится Дик - отличная кличка.
Но Паша, конечно, был против.
Всё лето у нас не получалось зайти к тёте Вере. Только уже в самых последних числах августа мама собралась к тёте Вере за трехлитровыми банками для засолки помидоров. И мы с Пашей пошли.
Игорь был очень рад нас видеть. Оказывается, он всё лето дрессировал Вила. И теперь на лужайке перед домом подросший щенок продемонстрировал нам, как он умеет выполнять различные команды: сидеть, лежать, давать лапу, приносить палку. Мы с Пашей были поражены.
Когда мы уже собирались уходить, Игорь неожиданно предложил:
– Даша, Паша, а хотите, я вам Вила отдам?
– Отдашь?
– мы не могли поверить.
– Как? Почему?
– Мама не хочет брать Вила в Москву, - грустно сказал Игорь и опустил голову.
Мы бросились к тёте Вере:
– Это правда?
Тётя Вера сразу поняла, о чём мы спрашиваем.
– Да, мы скоро уезжаем, а вот Вила не знаем куда деть, - сказала она.
– А зачем же вы его брали?
– спросила наша мама.
– Да он оказался не чистокровным фокстерьером, а помесью. И от него столько грязи и шерсти! А у нас в квартире ковры, мягкая мебель... Куда мы его повезем...
– А у нас нет ковров и мягкой мебели!
– закричали мы с Пашей.
Тётя Вера оживилась:
– Ой, он такой хорошенький. Добрый. Хотите, забирайте!
– Хотим! Хотим!
– закричали мы с Пашей.
Но мама холодно сказала:
– Нет, спасибо. Я тоже не люблю шерсть.
Мама быстро попрощалась с тётей Верой, взяла сумки с банками и вышла за калитку. Мы с Пашей поплелись за ней...
Наступила осень. Дачные дома пустели, и к нашему участку со всех окрестностей начали сбегаться собаки. Не знаю, как они узнавали, что в доме номер четыре по улице Ягодная можно подкормиться.
В основном это были подросшие щенята. И некоторые из них даже породистые. Вытянутая такса с ушами до земли, рыженькая колли с длинной шерстью, кучерявый чёрненький пуделек. А скоро появился и тот самый фокстерьер - Вил. Он был весь исхудавший, шерсть грязная, в колючих репейниках.
Были и две уже взрослые собаки. Одна - помесь немецкой овчарки, кобель, мы его считали папой, а вторая - дворняжка, мы называли её "мамой". А все щенки были как будто их сыночки и дочки.
Когда мы с мамой выходили за калитку с полными кастрюлями каши, собаки уже поджидали нас.
– Обед! Обед!
– кричали мы и стучали ложкой по кастрюле.
Щеночки радостно виляли хвостами и подпрыгивали от нетерпения. Овчарка-папа был благороден. Он поводил носом и терпеливо ждал, когда все щенки насытятся, и только потом подходил к полупустой миске. Доев остатки каши и вылизав всю миску, папа-овчарка шёл к нам, протягивал лапу, как бы благодаря нас, и позволял себя погладить. Собака-мама нас боялась, и как только мы к ней приближались - убегала на почтительное расстояние. Она не доверяла людям.