Как холодно в земле

Грэнджер Энн

Внимание мужчины с каменными глазами на время переключилось с Мередит на Джессику. Он подался вперед, облокотившись загорелыми руками о стол. Эти руки, подумала Мередит, уже много лет не знают тяжелой физической работы. Они холеные, ухоженные, но все равно заляпаны грязью… и кровью. Похоже, их владельцу все равно, испачкается он еще больше или нет.

— Послушай-ка меня, девочка. — Он говорил тихо, но в кухне возникла мертвая тишина. — Теперь ты знаешь, что здесь происходит; она тебе рассказала. — Кивком он указал на Мередит, не сводя глаз с лица Джессики. — Имей в виду: ни один человек, ни полиция, ни кто другой, ни даже твой дружок, о котором мне рассказывал Алвин, не поверит, что ты не была в курсе с самого

начала, что ты тоже этим не занималась. Ты пойдешь в тюрьму, как и все мы!

— В тюрьму так в тюрьму, — хладнокровно согласилась Джессика. — Мне давно надо было обратиться в полицию! Я догадывалась, что у нас неладно и что они что-то прячут. Но ты прав, я действительно считала, что это семейное дело, и я действительно долго молчала, не желая выдавать своих близких. Только я не знала, что ты торгуешь наркотиками. А если бы знала — сразу заявила бы в полицию! Но я и подумать не могла, что ты пал настолько низко. Кстати, я никому не рассказала о человеке, который был здесь вечером в ту пятницу.

Алвин приглушенно выругался, а старый Уинтроп поднял голову и прошептал:

— Что тебе об этом известно, девочка?

— Вы забыли, что я плохо сплю? Часа в четыре утра мне не спалось, я услышала шум, выглянула из окна и увидела, как ты, папа, и ты, Алвин, запихиваете тело в «лендровер» и уезжаете. Вы убили его, да?

— Нет, они его не убивали! — хрипло вскричала ее мать. — Вот видишь, Джесс, ничегошеньки-то ты не понимаешь! Это я разбила ему череп. Он что-то вынюхивал у нас на дворе. Я его увидела. Меня пес разбудил; он лаял и гремел цепью. Сначала я подумала, что приехал он… — Элси Уинтроп дернула головой в сторону незнакомца; тот выпрямился, убрал руки со стола и скрестил их на груди. — Я спустилась вниз, открыла дверь и окликнула чужака, но он меня не слышал. Потом он пошел в конюшню. Я поняла, что ничего хорошего от него ждать не приходится. Взяла старую кочергу и тихо отправилась за ним. Этот человек успел подняться наверх; стоял и рассматривал мешки. Он услышал мои шаги и обернулся, но я оказалась проворнее. Ударила его со всей силы — раз, другой. Потом позвала мужчин и велела им избавиться от трупа.

— Он тогда… не умер, — дрожащим голосом заявила Мередит. — Вы знали, что он был еще жив?

Элси Уинтроп смерила ее презрительным взглядом.

— А мне какое дело, умер он или нет? Мне показалось, что он мертвее некуда! В общем, главное было поскорее от него избавиться. Не хватало еще, чтобы его нашли на нашей земле! — Она ткнула в Мередит коротким пальцем-обрубком. — А теперь послушайте, что я вам скажу, мисс всезнайка! Все, что я сделала, все, что сделали мы все, мы сделали ради спасения нашей фермы! Запомните хорошенько. Что бы мы ни сделали, так оно и должно быть. Мы на все пойдем ради нашей фермы!

В разговор вмешался Алвин; его сдавленный голос дрожал:

— Ради спасения фермы? Вот этой проклятой фермы? Она слопала всю мою жизнь! Неужели ты думаешь, будто я хочу спасти ее? Думаешь, я хочу провести здесь остаток своих дней?

— Помолчи, мальчик, — хрипло проворчал старый Уинтроп. — Ты говоришь ерунду! Конечно, ты здесь останешься! Это твоя ферма!

— Не нужна она мне! — закричал Алвин. — Когда вы поймете своими тупыми башками? Не хочу оставаться на этой проклятой ферме! — От его голоса зазвенели медные кастрюли на крюках. Он продолжал уже тише: — Я похоронил того парня заживо, как теперь говорят, из-за этой проклятой фермы! Я убил Джерри из-за этой проклятой фермы! Он догадывался, Джерри догадывался, что у нас тут неладно! Джерри был не дурак.

Алвин повернулся к Мередит. Она увидела, что в нем больше нет ни гнева, ни враждебности.

— Когда Джерри увидел меня в пабе, — сказал он устало, почти извиняясь, — он, оказывается, обиделся на меня, потому что я сидел и пил вместе с вами, Аланом и тем

парнем-архитектором. Потом заявилась Джесс со своим парнем. Я понял: если они подружатся, парень будет регулярно наведываться на ферму и вскоре поймет, что у нас что-то не так. Он парень смышленый, сразу видно. В общем, я не знал, что делать. Что было дальше, вы знаете, вы все видели. Джесс ушла со своим дружком, и у меня охота пропала сидеть в пабе и болтать с вами, будто ничего не случилось! Все пошло кувырком! Я ушел, но на сердце было неспокойно из-за Джесс. Ну, я и отправился пройтись в поле, чтобы как-то остыть. Погулял час-полтора, а на обратном пути встретился с Джерри — он как раз возвращался домой. Он начал язвить: мол, мы с полицейским болтали, как старые друзья. А потом еще сказал, что Алан не будет держаться со мной так уж по-дружески, если узнает, чем мы занимаемся на Серой ферме. Он не знал, что именно у нас тут хранится, но подозревал, что мы что-то прячем. «Если бы мне пришлось рассказать все, что мне известно…» — сказал он, и я испугался. Я понял, что ему надо заткнуть рот, и я его заткнул. Хотя с Джерри я никогда не ссорился, он был хорошим человеком и для Бетти всегда был хорошим братом. Сейчас он умер, бедная женщина осталась одна, и все из-за этой проклятой фермы!

Алвин плюхнулся на стул у стола, выставил локти на клетчатую скатерть, закрыл голову руками и беззвучно заплакал. Его широкие плечи задрожали.

Джессика подошла к брату и положила руку на его рыжие кудри. Потом она посмотрела на незнакомца:

— Ехал бы ты отсюда! Все, что мог, ты уже сделал. Ты больше не причинишь вреда нашей семье. Ты и так уже натворил достаточно — Бог свидетель! И не возвращайся сюда больше. Ты нам никто. Даем тебе час на то, чтобы убраться, а потом вызываем полицию.

— Заткнись! — заревел незнакомец. Он метнулся к Алвину и потряс того за плечо. — А ты возьми себя в руки! Мы еще можем выйти чистыми! Только с ней надо что-то решать! Джесс болтать не станет, хоть и грозится! Она не пошлет в тюрьму своих родителей!

— Не нужна ферма… — с удивлением проговорил старик Уинтроп, как будто до него впервые дошел смысл слов сына. Все остальное как будто не имело для него никакого значения. Любые разумные доводы проходили, не оставляя в мозгу старика никакого следа. Но слова сына задели самую чувствительную струну в его душе. — Не нужна тебе Серая ферма? Да ведь она наша, здесь наша земля. Уинтропы жили здесь испокон веку!

— И подыхали здесь! — сдавленным голосом, не поднимая головы, ответил Алвин. — И я тоже скоро сдохну, если не уберусь подальше! Я не хочу подыхать здесь, не хочу зарывать жизнь в эту проклятую землю!

Старик Уинтроп посмотрел на сына в упор. Оцепенение у него на лице сменилось смирением.

— Что ж, тогда нет смысла продолжать. — Он перевел взгляд на незнакомца. — Все кончено, парень. Слышал? Все кончено. Лучше забирай свое добро, и расстанемся по-хорошему.

— Вы все дураки! — в ярости проговорил незнакомец. — Если хотите, оставайтесь и разбирайтесь с полицией сами. А я уезжаю!

Алвин поднял голову и закричал:

— Давай, беги! Ты всегда убегал! Всегда убегал отсюда, а возвращался, только когда тебе было выгодно!

Незнакомец не стал отвечать. Развернувшись кругом, он выбежал во двор, окутанный сумерками, под дождь. Захлопнулась дверь. И тут же послышался жалобный визг. Наверное, пес, терпеливо ждавший хозяина на крыльце, бросился к вышедшему человеку и был грубо отброшен ногой в сторону.

Джесс склонилась над Алвином; тот снова тихо заплакал. Слезы лились между его натруженных пальцев. Миссис Уинтроп, возможно в силу привычки или потому что просто не знала, чем еще заняться, открутила кран и налила в чайник воду. Зато ее муж казался совершенно потерянным. Он сидел, уставясь в стену напротив себя и тряся большой круглой головой.