Как на духу
Шрифт:
уже установлена. Я принимал участие во всех литературных
начинаниях нашего преподавателя. Он организовал в школе
драматический кружок, который ставил такие пьесы как «Рус-
3. Приуралье в годы войны 37
ские люди» Константина Симонова и другие актуальные вещи.
Я всегда принимал участие в его проектах, получая от них
неизменное удовольствие.
В классе было немало местных ребят, но тон задавали, несомненно, эвакуированные. Часть из них жила в интернате,
никакого отношения. Изрядная доля эвакуированных была
из Ленинграда и мы, естественно, кучковались вместе. Вспоми-
наю двух девочек – Маню Неймарк и Валю Яковлеву. С Маней
я контактировал после войны в Ленинграде. Она закончила
философский факультет Университета по специальности пси-
холога и позднее стала известной ученой в этой области, рабо-
тая в Москве с популярной в кругах педагогов Лидией Ильи-
ничной Божович. Маня впоследствии уехала с семьей в США, и я встречал ее в Нью-Йорке. А судьба Вали Яковлевой, в кото-
рую я был безнадежно влюблен во время войны, сложилась тра-
гически. Она погибла под колесами автомашины вскоре после
возвращения в конце войны в Ленинград.
С Валей связана одна любопытная история. Как-то вскоре
после начала учебного года меня вызвал к себе директор интер-
ната и предложил исполнять должность диктора на местном
радио. Мол, к нему обратились с просьбой выбрать подходя-
щего кандидата на ежедневное получасовое вещание, которое
давалось району для освещения локальных новостей. Среди
своих такого человека не было, и районные власти обратились
за помощью в интернат. Вот он и предложил мне попробо-
вать себя на этом поприще. Я согласился с немалым трепетом
и страхом. Работа, однако, оказалась мне по силам, и я вещал
по утрам в течение месяца или двух.
Этот период совпал у меня с пиком увлечения Валей Яков-
левой. Как-то я подошел к ней на перемене и сказал, что
каждую свою передачу буду заканчивать ее инициалами —
В. Я. Она удивилась, но ничего не сказала. Со следующего утра
я начал сопровождать конец передачи ее инициалами. Этого
оказалось мало, Валя не отвечала мне взаимностью. Мою про-
делку никто не заметил, и скоро я сам бросил это дело из-за
невероятной скуки, которую она во мне вызывала: «Колхоз
“Красный лапоть” в ответ на призыв партии и правительства
38
Соломоник А.Б. Как на духу
обязался увеличить надои молока на 50 %» или еще что-то
в этом роде. Все же деньги, полученные за вещание, стали
моим первым самостоятельным заработком, и я этим весьма
гордился.
Нельзя
класса; он был из ленинградской области и звали его Витя Уга-
ров. Виктор был не силен в учебе, но здорово превосходил всех
нас своей практической сметкой и жизненным опытом. Меня, во всяком случае, он очень привлекал. Как-то я пришел к нему
домой, в небольшую деревушку возле Черновского. Дело было
весной, вскоре после таяния снега и образования возле реки
небольших озерков, отделенных от нее отрезками суши. Оказа-
лось, что в них в это время находились щуки, которые не могли
пробраться обратно в реку и уплыть. Витя наскоро собрался, взял ружье и патроны и мы пошли стрелять щук. Для меня это
было совершенно новым и привлекательным действом.
Мы подходили к озерцу, где плескались щуки, Витя
выстреливал из ружья, оглушал их, и они всплывали на поверх-
ность пузом вверх. Тогда Витя в своих высоких сапогах забегал
в водоем и вытаскивал на берег щук, казавшихся мне очень
крупными. Это произвело на меня, городского мальчика, колоссальное впечатление. Я увидел, как человек может вос-
пользоваться дарами природы и приспосабливаться к ней для
удовлетворения своих потребностей. Ничего такого я не умел, получая все в конечном виде через магазины и рынок. Витя, кстати, был неравнодушен к Мане Неймарк, и они превос-
ходно дружили друг с другом до конца войны.
Кроме школы, я ходил на танцы. Они проходили в Доме
Культуры раз в неделю, и я принимал в них активное участие.
Я быстро освоил обиходные танцы – вальс, танго, фокстрот
и еще несколько – и начал прилично танцевать. На танцах
царила непринужденная атмосфера, появлялось много незна-
комых лиц, и с ними приятно было знакомиться, шутить
и вести беседу. Привлекала также близость девочек, само их
присутствие и кажущаяся доступность. Из-за танцев, однако, начались мои перепалки с мамой. Она порицала мое увлечение
и въедливо меня за него отчитывала. Однажды мы так поссо-
рились, что я решил не возвращаться домой.
3. Приуралье в годы войны 39
Постоянным посетителем танцев был школьный учитель
военного дела. После ранения его комиссовали из армии, после чего он возвратился домой в чине лейтенанта и стал
преподавателем военного дела. Со школьниками он держался
весьма дружелюбно, был с ними, что называется, на короткой
ноге. Я был с ним хорошо знаком, поэтому, объяснив причину, попросился переночевать у него дома. Он как-то стушевался, но, поколебавшись, согласился взять меня с собой. После