Как настоящий мужчина

Карунунган Сельсо Ал.

Во входную дверь кто-то постучал.

— Открой, Крис!

Я валялся на софе с новым романом ужасов, который взял у Эдди. Книжка была про человека-оборотня. Оборотень по ночам набрасывался на юных девушек и алчно высасывал у них кровь. Наутро он вновь превращался в скромного, тихого человека средних лет, для которого единственной радостью в жизни было созерцать, как его дочка расцветает в очаровательную женщину. Случилось так, что однажды оборотень не наткнулся ни на одну жертву и, разочарованный, вернулся домой. Дочь спокойно спала в постели. Охваченный

жаждой крови, он собрался убить ее, но дочь проснулась и дико закричала. Отца обуял ужас, он стал молить, чтобы она убила его, но у дочки не поднялась рука, тогда убил он. Напившись крови родной дочери, он стал вновь сильным и могучим. Кровь, по его утверждению, гуще, чем вода.

Услышав возглас тетушки, я уронил книгу на пол и побежал к двери. У входа стоял молодой человек лет двадцати пяти, с белозубой улыбкой во весь рот и в светло-коричневой рубашке с закатанными рукавами. Когда он спросил, может ли видеть хозяйку дома, я решил, что передо мной агент по продаже зубной пасты.

Я крикнул тетушку, она появилась, вытирая руки разноцветным передником.

— Мадам, вы та женщина, что готовит адобо?

Тетушка вытаращила глаза: ей и в голову не могло прийти, что американец может догадаться, какое она готовит блюдо.

— Как вы узнали, сэр?

— Мне приходилось бывать на Филиппинах во время войны. Разрешите войти?

— Конечно, конечно, — поспешно ответила тетя, поглядывая на меня. — Мой племянник Крис, недавно приехал со старой родины.

— Рад с вами познакомиться, Крис, — протянул он руку. (Автоматически в памяти моей возник образ Ричарда Купера.) — Меня зовут Гарри. Гарри Видер. Я почувствовал запах, напомнивший Филиппины, не удержался и постучал!

Незнакомец говорил бодро, весело, слушать его было одно удовольствие, он все время размахивал руками. Заметив, что зубы у него искусственные, я переменил мнение: продавцом пасты он быть не мог. «Чем же он торгует?» — стал гадать я.

— Адобо будет готово с минуты на минуту, — обещающе заявила тетя, — подождите, если вам позволяет время.

Она направилась на кухню и начала энергично мешать в судке для адобо куски мяса. Кухню наполнил аромат лаврового листа. Тетя чайной ложечкой попробовала соус и осталась весьма довольна. Стряпала она теперь с особым вдохновением: она принимала гостя, тот бывал на ее старой родине, в нем пробудилось желание отведать ее филиппинское адобо.

Через несколько минут блюдо с цыпленком и свининой стояло на столе. Гость только причмокнул от удовольствия.

— Как вы предпочитаете адобо, — спросила тетя, — с рисом или с хлебом?

Я должен заметить, что адобо на Филиппинах едят только с рисом. Хлеб у нас едят редко, так, за завтраком, в виде бутерброда или когда приглашают в гости европейца.

— С рисом! — воскликнул человек с чувством. — Я ем адобо, как истинный филиппинец.

Тетушка принесла тарелку с рисом, и гость вновь причмокнул:

— Вот как надо готовить рис! Не то что мы, американцы, — мы элементарно кипятим, а не варим рис.

— В Америке, —

поддержала тетушка, — рис едят как овощи, а у нас на родине как хлеб.

— Вы мне еще будете рассказывать! — воскликнул Гарри. — Я прожил на вашей родине целых восемь месяцев.

— До чего приятно вас слушать, — улыбнулась тетя. — Вы торговец?

— Нет, мадам, — ответил тот, подгребая ложкой рис и накладывая его горкой на тарелке. — Я работаю по специальным заданиям.

Мы хотели было задать вопрос, что это за «специальные задания», но гость выглядел таким симпатичным, что мы не отважились его беспокоить. Он уплетал рис с таким заразительным аппетитом, что я решил последовать его примеру; когда же Гарри заканчивал вторую порцию, не удержалась сама тетушка.

Продолжая сражаться одной рукой с цыпленком, другой рукой незнакомец вытащил из портфеля цепочку с кулоном и передал его тете.

— Мадам, примите этот скромный подарок, — улыбнулся он искусственными зубами, — вы подарили мне приятный час, какого у меня давно не было в последнее время.

Тетя остолбенела. Она сидела с открытым ртом, но из него не вылетало ни звука, она лишь кивала головой и нервно вытирала руки о замасленный передник. Только спустя несколько минут губы ее могли произнести:

— Что вы, сэр!

— Пожалуйста, мадам, — настаивал пришелец. — У вас в стране я никогда не отказывался от подарков. Я нанес бы тяжкую обиду вашему народу. Не обижайте и вы меня, пожалуйста.

— Но… но…

— Примите, мадам! Когда вы намерены готовить адобо вновь?

Тетя была счастлива. Она застенчиво улыбнулась; когда же открыла рот, из него полетели отдельные бессвязные слова:

— В воскресенье… то есть завтра… Мне хотелось, чтобы вы познакомились с моим мужем… Вы бы рассказали ему про адобо… Завтра он не работает, приходите к двенадцати часам. Я приготовлю адобо снова… только для вас!

Незнакомец приблизился к тете:

— Примите, пожалуйста, цепочку, — и вновь засиял улыбкой.

Наконец тетя отважилась взять подарок. Это была чудесная ювелирная работа. На длинной золотой цепочке висел кулон в форме цветка, в нем сверкали камни — наверное, бриллианты.

— Благодарю вас, сэр, — с трудом выдавила тетушка, была она необычайно смущена. — Это так дорого!

— Ничто не может быть дороже удовольствия, которое вы доставили мне сегодня, — провозгласил человек, будто торговец, совершивший хорошую сделку. — Завтра в полдень! Я буду!

Незнакомец вышел, и мы услышали его удаляющиеся проворные шаги. Тетушка сжала цепочку в руках. Она обернулась ко мне с широко раскрытыми глазами:

— Представь себе! Человеку так понравилась моя стряпня, что он подарил мне это!

С этой минуты тетушка впала словно в забытье. Она даже не обедала.

— Никак не дождусь Пита, чтобы рассказать ему про все это! Если в Америке нашелся один человек, который за мое адобо отдал такой прекрасный кулон, сколько же сотен людей готовы будут уплатить по доллару? Ты улавливаешь мою мысль, Крис?